и все такое. А между тем тебе самому не мешало бы посетить… Нет, нет! — качнула она головой, видя, что шея Лекса снова приобретает багровый оттенок. — Не психиатра, а всего лишь психолога!
— Зачем это? — настороженно произнес Лекс.
— Чтобы тот помог тебе понять, что представляла собой твоя так называемая любовь к Селии.
— И что же?
— Иллюзию. Жажду обрести развившийся в твоем воображении идеал женщины. Ты увидел его в Селии, показавшейся тебе подходящим объектом для воплощения в жизнь давних мечтаний. Тем более что внешне она выглядит очень романтично, этого у нее не отнять. Многие мужчины падки на подобный образ.
Лекс смерил ее насмешливым взглядом.
— Ты проводила социологический опрос?
— Нет, мне достаточно было понаблюдать за поведением вашего брата. Завидев воздушную, в светлых кудрях Селию, многие теряли дар речи.
— А ты завидовала?
По лицу Эмери скользнула тень.
— Так и знала, что ты это скажешь.
— Это лежит на поверхности, — усмехнулся Лекс.
Она вздохнула.
— Думай что хочешь, мне все равно. Мне вообще уже все безразлично… Ты лишил меня всего, даже жилья! Я очутилась на улице, как бродяжка. Идти некуда…
— Неправда, — покачал Лекс головой. — У тебя остался еще настоящий замок.
Эмери вздрогнула. Затем исподлобья покосилась на него.
— Все-то ты знаешь!
— Да, золотце, о тебе я знаю все. Жаль, что ты не запросила в моем банке немного большую сумму, а то я сейчас был бы владельцем замка Мэлорн!
От этих слов у Эмери болезненно сжалось сердце. И не столько из-за того, что у нее была реальная возможность в буквальном смысле остаться на улице, сколько из-за тона, которым разговаривал Лекс.
— Неужели тебе мало того, что ты со мной сделал?! — изумленно воскликнула она.
— После того что ты сделала со мной — мало!
— Я всего лишь помешала тебе жениться. Ни о каком финансовом ущербе не было и речи. А ты разорил меня! Пустил по миру!
— Не нужно было лгать на моей помолвке! — крикнул Лекс, вскакивая из-за стола. Кресло на колесиках с грохотом откатилось за его спиной и стукнулось о стену.
Тогда Эмери выпрямилась во весь рост и тоже крикнула, сердито тряхнув темными кудрями:
— Так почему же ты молчал? Почему не уличил меня во лжи? Ведь тебе-то была известна правда!
— Я просто онемел от изумления, — сверкнул он глазами. — Сначала у меня еще оставалась надежда, что это лишь неудачная шутка, но, когда после поцелуя ты продемонстрировала обручальное кольцо, я понял, что твоя акция была запланирована давно. — Лекс на мгновение умолк, словно вернувшись мыслями в тот день. — К тому же Селия, не снеся позора, убежала…
Услышав последнюю фразу, Эмери коротко и зло рассмеялась.
— Ты тешил себя иллюзиями тогда, продолжаешь это делать и сейчас. Что ж, вольному воля… Не смею тебя больше задерживать, наслаждайся местью. Она удалась тебе на славу! — С этими словами она повернулась на каблуках и зашагала к выходу. Через минуту за ней захлопнулась дверь.
Пэдди, встревоженный и даже как будто слегка побледневший, встал из-за своего рабочего стола при ее появлении.
— Эмери, ты…
Она кивнула ему.
— Всего хорошего, Пэдди. Не обращай внимания. У нас с Лексом свои… счеты. — Сердито стуча каблуками, она пересекла приемную и взялась за ручку двери, ведущей в коридор.
В эту минуту за ее спиной раздался голос Лекса:
— Постой!
Но Эмери больше не могла с ним разговаривать. Ей даже видеть его сейчас не хотелось. Для этого у нее просто не осталось сил.
— Оставь меня в покое! — едва повернув голову, зло бросила она через плечо. Затем, оказавшись в коридоре, с грохотом захлопнула за собой дверь приемной. После чего, не останавливаясь и кипя гневом, быстро направилась к лестнице. Ей хотелось поскорее покинуть этот ненавистный банк, а особенно его самоуверенного, непроходимо тупого и толстокожего хозяина. — Безмозглый кретин! — бормотала она, сбегая по ступенькам.
Однако далеко убежать ей не удалось. Не более чем через несколько мгновений ее настиг все тот же до боли знакомый голос:
— Да подожди ты! Несешься как угорелая… Будто кто гонится…
Будто нет! — мелькнуло в мозгу Эмери.
Дальше случилось то, из-за чего она в настоящее время хромала по замку с самодельным костылем, вместо того чтобы придумать и начать какую-нибудь новую деятельность — приносящую доход, разумеется, потому что сидеть без денег ей было непривычно.
— Ты отстанешь от меня наконец? — воскликнула Эмери, резко обернувшись к догонявшему ее Лексу. Именно в этот злополучный момент у нее и подвернулась нога, да так, что туфля слетела со ступни и поскакала вниз по ступенькам. — Ох! — вырвалось у Эмери, которая на миг словно ослепла, потому что в глазах у нее потемнело от боли. Правда, в последнюю долю секунды ее сознание отметило, что спешащий сверху Лекс держит забытый ею впопыхах в его кабинете саквояж, из-за которого, вероятно, и отправился за ней следом. И тут же как подкошенная она шлепнулась на ступеньку, принявшись поглаживать щиколотку. Перед ее взором словно расцветали огненные хризантемы, а в голове то и дело вспыхивало: боже мой, как некстати! Заметив краем глаза, что Лекс двинулся к ней, Эмери, цепляясь за лестничные перила, поднялась и попыталась сделать шаг… но в ту же минуту охнула и вновь упала на ступеньку.
— Что еще такое? — ворчливо спросил Лекс.
Эмери молчала, кривясь от боли и чувствуя, что, если произнесет хоть слово, из ее глаз брызнут слезы. Она никак не ожидала, что к мучениям морального порядка прибавятся еще и физические. Для одного дня это было слишком!
— Что у тебя с ногой? — последовал новый недовольный вопрос.
Собравшись с силами, Эмери буркнула:
— Ничего…
— А если ничего, то почему расселась посреди лестницы? Людям ходить мешаешь…
Неприкрытая грубость, с которой были произнесены эти слова, явилась для Эмери последней каплей. Ее горло сжал спазм, и не успела она опомниться, как по щекам градом покатились слезы.
Ей вдруг все стало безразлично: и мнение окружающих, и то, что она сидит на лестнице банка, и что подумает о ней Лекс. Эмери оплакивала свою жизнь, карьеру, любовь… Все это кончилось, и возврата к этому не было.
Затем она услышала над головой сдавленное ругательство и сообразила, что произнес его Лекс.
Ах ты недоволен! — мелькнуло в ее мозгу. А я, думаешь, рада?
В следующую минуту Лекс произнес:
— Гейб? Пожалуйста, пригоните мой «линкольн» к подъезду. Я сейчас спущусь.
Когда Эмери подняла на него заплаканные глаза, он засовывал в карман брюк сотовый телефон.
— Давай-ка поднимайся, я тебе помогу.
Но она лишь покачала головой. Нога болела, как сломанная, и одна лишь мысль о том, чтобы встать и попытаться идти, вызвала новый приступ боли.
— Ну же, давай! — сердито прикрикнул Лекс, наклоняясь и крепко беря ее под локоть.
Его тон подействовал на Эмери, как удар хлыста. Сцепив зубы, она кое-как встала — в основном благодаря помощи Лекса. Он попросту поднял ее, проявив при этом завидную ловкость. Однако,
