внимания на глубокую щербину в своем стволе.
Двор, где наверное до сих пор валялись обломки кирпичей и где он научился за это лето столь многому, что иногда казалось, что это знание равноценно всему остальному, чему он столько лет учился в школьных стенах.
С этой мыслью он решительно направился в сторону школы, выбросив из головы всех тех, кто мог бы внезапно остановить его, бросив унизительную фразу в его спину.
Он был настолько погружен в свои мысли, что когда за его спиной раздался оклик, он никак не отреагировал. Его окликнули еще раз и он обернулся.
Глава 16
— Мальчик, — еще раз повторила она и запнулась, когда он, остановившись, повернулся и посмотрел на нее.
Он смотрел на нее и молчал. Отчасти потому, что у него захватило дыхание, наверное от неожиданности, ведь оклик от незнакомой девушки был пожалуй последним, чего он мог ожидать и к чему готовиться.
А может быть дыхание перехватило из-за того, как она выглядела? Он и сам не знал этого, но в тот момент не анализировал и не думал, а стоял и просто смотрел. Смотрел и молчал.
Солнце, уже начавшее клониться к закату, оказалось точно за ее спиной и светило сквозь ее пышные волосы, их было много, и по краям, там, где лучи солнца пробивались сквозь них, превращались в какой-то ореол, окружавший ее лицо. Он даже не смог определить сразу, симпатичная она или нет, он смотрел, не отрываясь, в ее глаза и ему казалось, что она смотрит на него в ответ каким-то особенным взглядом, взглядом, которым никто до этого на него не смотрел.
На ее щеках появились ямочки, и она улыбнулась. И в этот момент он понял, что она очень симпатичная. Девушка была небольшого роста, ниже него, что показалось ему удивительным, поскольку все девочки в его классе вот уже несколько лет были выше, чем он, чуть ли не на голову. На ней было голубое платье, доходившее ей до колен, и он невольно отвел глаза в сторону, когда осознал, что уставился на ее ноги, стройные и загорелые, как он успел заметить за недолгие мгновения, которые позволил себе смотреть. За ее руку держался маленький мальчик, очевидно ее младший брат, по возрасту, как он примерно определил, первоклассник или второклассник.
Когда она улыбнулась, ему показалось, что он выглядит смешно и покраснел. Он внезапно застеснялся своего вида: потрепанных брюк и старых сандалий, и машинально спрятал свои руки за спину. Ему было неловко, у него никогда не было знакомых девушек, одноклассницы были не в счет, они всегда обращали внимание на старшеклассников, да и в любом случае не на таких, как он.
— Мальчик, — еще раз повторила она. — Ты не подскажешь, где находится школа №NN?
— Конечно, — ответил он. Ему показалось, что его голос прозвучал как-то хрипло и грубо и он кашлянул, его рот внезапно пересох и он беспомощно заозирался по сторонам.
— Я и сам туда как раз иду, расписание уроков посмотреть. Это рядом.
Он запнулся. Он не знал, что можно и нужно еще сказать, чтобы не выглядеть так нелепо, глупо и смешно. Ему показалось, что сейчас она обязательно презрительно фыркнет и резко развернется прочь вместе со своим братом. Но к его изумлению он увидел, что она смотрит на него по-прежнему приветливо и улыбается.
— Вот и отлично, а ты нас как раз проводишь, чтобы мы не заблудились, хорошо? Меня зовут Таня, а это мой брат, Артем, ему в первый класс идти в этом году.
Он нерешительно назвал свое имя.
— Красивое имя, — сказала она и протянула ему правую руку, выпустив из нее руку брата, который стоял рядом, не проронив ни единого слова.
— Вот уж не думал, что у меня красивое имя, — выдавил он и нерешительно пожал протянутую руку, поразившись тому, насколько мягкой была ее ладонь, какой гладкой и прохладной была ее кожа. Почему-то он вспомнил рукопожатие Корейца и удивился тому, насколько разными были эти ощущения.
Он задержал ее руку в своей буквально на секунду, до этого ему никогда не протягивали руки девочки и он постарался пожать ее очень аккуратно, скорее даже бережно. Ему было очень неловко, и от смущения он не представлял, куда деть глаза. Он постарался подавить желание посмотреть на нее и поэтому уставился на ее брата Артема, мрачно смотрящего по сторонам.
И тут он осознал, что она так и не отпустила его руку, и покраснел еще сильней. С усилием переведя-таки глаза на ее лицо, он увидел, что она внимательно рассматривает его руку. В этот момент она спросила:
— Что это у тебя с рукой? Ой, и другая такая же. Что случилось?
Он смутился и помедлил с ответом. Ничего не приходило в голову, и ему показалось, что от его ответа будет зависеть очень многое. Он старался придумать что-то, что не прозвучало бы глупо и смешно, после чего она конечно с негодованием должна была бы отпустить его руку и решительно уйти, волоча за собой своего недовольного братца.
— Ты ударился? — продолжала она. — Это больно?
— Теперь уже не больно, — он нашел в себе силы ответить. — Ничего страшного. Упал с велосипеда и прямо об асфальт.
— Ну надо же, — протянула она и наморщила лоб. Он смотрел на нее, не отрываясь, и ему казалось, что каждая смена эмоций или настроения ее лица делает ее еще красивей. Он стоял и переминался с ноги на ногу, ощущая, что выглядит по-дурацки, мямлит и говорит всякие глупости.
Но к его удивлению это никоим образом не меняло ее поведения. Наконец-то отпустив его руку, что невольно вызвало у него вздох облегчения, она улыбнулась и спросила:
— Ну что, идем? Показывай дорогу.
Он перевел дух, и они пошли в сторону школы, до которой оставалось совсем немного. В его голове крутилось множество вопросов, которые бы он хотел ей задать, но он не знал с которого начать. Кто она, откуда, почему будет ходить в одну школу с ним, в какой класс — это все волновало его, но по сравнению со знанием того, что она будет учиться с ним в одной школе и он сможет хотя бы иногда видеть ее пышные волосы и восхитительные ямочки на ее щеках, все это было уже не так важно.
Главным было то, что впервые в жизни он познакомился с девочкой, которая не смотрела на него с презрительной усмешкой, которая разговаривала с ним, как с равным, и улыбнулась ему какой-то особенной улыбкой.
И ее взгляд, тот, самый первый взгляд, значения которого он не понял, да и не был даже уверен в том, был ли он, этот особенный взгляд, и не померещился ли он ему.
На мгновение он вспомнил Корейца и их разговор по поводу девушек, но потом отогнал его. В данный момент это было неважно и несущественно, но при мысли о Корейце в голову сразу пришел вопрос о том, что произойдет, если какие-нибудь хулиганы сейчас пристанут к ним и сможет ли он ее защитить в случае необходимости. И сразу неизбежно возникла подленькая мысль о том, что тут, рядом со школой, к нему вполне могут пристать как раз его одноклассники, и что он не знает, как поступит и чем это все может закончиться.
Он настолько живо себе это представил, что ноги на секунду стали ватными, и он даже нерешительно остановился и подумал о том, что не хочет, чтобы что-то происходило, что-то, что может изменить этот случайный и внезапно возникший разговор с девочкой Таней, посмотревшей на него удивительными зелеными глазами.
Но они так легко и непринужденно болтали до самой школы, что даже молчаливый Артем произнес пару предложений и застенчиво улыбнулся.
Здание школы встретило их прохладой, дверь хлопнула и они оказались в полной тишине. Перед информационной доской никого не было, расписание уроков на 1 сентября уже висело, и он к своему ужасу и восхищению безо всяких расспросов выяснил, что она пойдет в тот самый 8-ой «А», что и он. Они прошлись по пустынным и гулким коридорам, он показал ей их класс, и они даже проверили, открыта ли
