сокровища из их храма. А храм свой они очень уважают.
Жрецы прокляли Красса, и это помогло. Из Парфии он не вернулся — его предательски убили, а римская армия почти вся погибла в песках.
При известии об этом иудеи снова восстали. Но поражение одной армии еще не было поражением всего Рима. Новый наместник Гай Кассий потопил восстание в крови.
Но тут в Вечном городе появились свои проблемы. Началась уже открытая война между Цезарем и Помпеем. Цезарь перешел Рубикон и занял столицу республики. Помпеи бежал в Македонию.
Будущий диктатор немедленно освободил Аристовула и собирался даже отправить его в Палестину. Причем не одного, а с войском из двух легионов. Он понимал, что Аристовул может оказаться очень полезным, вокруг него сплотились бы все иудеи, которые ненавидели Помпея за то, что тот осквернил их храм.
Однако у Магна оставались еще сторонники в Риме — Аристовул был тайно отравлен.
А Гиркан — вернее, Антипатр — понял, что раз связавшись с римлянами, нельзя уже оставаться нейтральным. Надо твердо и решительно выбрать, с кем ты будешь.
Но они не успели сделать свой выбор. События разворачивались стремительно. Разбитый в битве при Фарсале, Помпеи бежал в Египет, где и был умерщвлен придворными царя Птолемея. Цезарь одержал победу.
Но это и беспокоило Антипатра. Ведь что ни говори, а они верно служили Помпею. Не захочет ли теперь Цезарь отомстить сторонникам своего врага. А народ Иудеи бурно радовался: вот погиб человек, который осквернил наш храм. Слава Богу единому!
Однако враги Гиркана не имели достаточно сил, чтобы воспользоваться моментом и захватить власть. Им оставалось лишь ждать. Вот придет Цезарь и наведет порядок. Ведь он уже высказался в поддержку Аристовула. У того остался еще один сын — Антигон. Вот кто должен стать царем. Смерть ненавистному Гиркану!
Видимо, так бы все и вышло. Но — случилось непредвиденное. Цезарь влюбился в египетскую царицу Клеопатру.
Квириний глубоко вздохнул, медленно покачал головой и опять смочил губы вином, Сабин слушал, затаив дыхание. Рассказ старика захватывал его все больше и больше. Марк Светоний невозмутимо смотрел в свой кубок, чуть прикрыв глаза.
— Да, он влюбился в Клеопатру, — снова заговорил старик. — Это было неразумно, но Цезарь есть Цезарь. Вот уж кому везло.
В результате он оказался с кучкой солдат осажденным в Александрии. Правда, армия Птолемея никак не могла захватить город, но римлянам грозила голодная смерть, не было и воды. Цезарь разослал гонцов во все стороны, чтобы те позвали хоть кого-то на помощь. Тогда, кстати, отец Тиберия и муж Ливии командовал флотом Цезаря, но корабли не могли оказать значительного влияния на ход войны.
Соратник Цезаря Митридат из Пергама сумел собрать значительные силы и двинулся из Сирии в Египет. Но вынужден был остановиться у стен Пелузия. Эта неприступная крепость закрывала путь в царство Птолемея, и с нею Митридат ничего поделать не смог.
Ситуация осажденных в Александрии ухудшалась со дня на день, а войско Митридата беспомощно стояло под стенами Пелузия.
И тут к нему подошло подкрепление — несколько тысяч хорошо вооруженных и обученных солдат. А привел их Антипатр, советник Гиркана. Он быстро сориентировался, что сейчас выгоднее держать сторону Цезаря, и поспешил доказать свою лояльность.
Митридат начал штурм крепости. После ожесточенного боя Пелузий был взят. Первым на стены поднялся Антипатр.
Дорога на Египет была открыта.
Армия двинулась к Александрии на помощь Цезарю. Все египетские иудеи стали под ее знамена, а это уже была значительная сила.
Войска Птолемея были разбиты под Мемфисом, а потом еще раз — у стен столицы. Разгром был полным. Царь Птолемей утонул во время панического бегства, а Цезарь — в начале марта — стал полновластным повелителем страны, которая чуть не сделалась его могилой.
Власть над Египтом он отдал Клеопатре. Но и о тех, кто помог ему, будущий диктатор не забыл.
Антипатр и его семья получили римское гражданство — особое отличие. В числе других стал гражданином Вечного города и сын советника Гиркана — Ирод.
Сын Аристовула — Антигон — пытался еще воззвать к чувствам Цезаря, но римлянин был прежде всего политиком. Он знал, что ему нужно и как этого можно достичь.
Гай Юлий издал декрет, в котором назначал Гиркана этнархом и верховным жрецом Иудеи и называл «другом и союзником римского народа». Антигон уехал не солоно хлебавши.
В декрете ничего не говорилось об Антипатре, но неофициально Цезарь именно его сделал главным человеком в Иудее. Советник получил титул «эпитропос», то есть стал, по сути, первым прокуратором Иудеи.
И он взялся за дело, сразу же принялся восстанавливать мощные стены Иерусалима, разрушенные легионерами Помпея. Старшего сына — Фазаила — Антипатр назначил комендантом столицы; младшего — Ирода — сделал губернатором Галилеи.
Идумеец правил разумно и справедливо — Гиркан был лишь тенью на его фоне. Все шло неплохо, но однажды...
Знаете ли вы, кто такие зелоты?
Квириний пытливо посмотрел на Паулина и Сабина. Те лишь пожали плечами. Это слово им ничего не говорило.
— Ну, конечно, — усмехнулся старик. — Откуда же вам это знать? Так вот, зелоты — римляне называют их секариями — это самые непримиримые, самые фанатичные из иудеев. Они руководствуются в своей деятельности поступком, который совершил их далекий предок Финеас.
Это связано с легендой, которая гласит, что когда-то иудеи совсем отбились от рук и забыли заповеди своего Бога, В частности, они занимались развратом с женщинами из других племен.
Квириний хмыкнул.
— Уж этого, конечно, Бог не мог допустить. Он никак не хотел, чтобы его дети смешивались с прочими народами. Главный вождь иудеев — Моисей, уверяя, что действует по приказу свыше, повелел убить тех, кто согрешил. Но поскольку грешили почти все люди, слова Моисея просто проигнорировали и продолжали блудить дальше.
И вот один юноша, уверенный в своей безнаказанности, осмелился совокупиться с девушкой- мидианитянкой чуть ли не на глазах патриарха. Видя это, Моисей выпустил из глаз слезы бессилия.
Тоща встал Финеас, сын Элиазара, обычный парень, не жрец, не судья. Он взял копье и одним ударом пробил тела обоих — израильтянина и его подружки.
Все оторопели. И тогда раздался голос Бога:
— Финеас, сын Элиазара, спас вас, народ Израилев. Он смирил мой гнев, а то бы я сейчас показал вам, что это такое.
Квириний захихикал, из его глаз побежали старческие слезы. Потом он вытер лицо и снова хихикнул.
— Ну, может, он и не совсем такие слова сказал, не знаю. Меня там не было. Иудеи уверяют, что их Бог очень страшный и лучше с ним не связываться. И тут они правы. Мне гораздо больше нравятся наши Юпитер с Юноной и все остальные.
Ладно, хватит шутить. Так вот, по примеру этого самого Финеаса — импотента, наверное, раз он не мог и себе найти девчонку — стали действовать и другие иудеи. Они принялись, считая своим долгом блюсти суровый закон, наводить порядок с помощью силы. Мы бы назвали их террористами.
Эти люди — в основном молодые и здоровые — из-за угла убивали тех, кто нарушал заповеди, сеяли страх и смерть. А уж когда пришли римляне, тут-то они развернулись по-настоящему. Прямо на улицах Иерусалима, в толпе, они выбирали тех, кто сотрудничал с «оккупантами» и наносили короткие точные удары своими кривыми ножами — сикками. Отсюда и их римское название: сикарии.
Квириний вздохнул.
