с один округ Лос-Анджелес, на это потребовалось два года. Мне пришлось всех успокаивать.
Можно было понять опасения моих помощников. Попытка преобразования системы здравоохранения едва не погубила Билла Клинтона. И те же самые демоны здравоохранения, стоявшие перед Америкой, стояли перед нашим штатом: непрерывно растущие цены, неэффективность, мошенничество, растущая нагрузка на работодателей и страховые компании, миллионы тех, кто не охвачен медицинской страховкой. Однако я всегда считал страшным позором то, что величайшее в мире государство не может обеспечить медицинскими услугами всех своих граждан, как это обстоит во многих европейских странах. Но при этом я верил в частный сектор и выступал против государственной системы как единственной панацеи. Наш подход принципиально отличался от всего, что было прежде.
Я не собирался стыдить бизнесменов и тех, кто уже обладал медицинской страховкой, заставляя их идти на новые огромные траты ради тех, у кого страховка отсутствовала вовсе или была недостаточной. Вместо этого я рассудил, что они и так уже оплачивают все эти расходы через большой скрытый налог: растущую стоимость своих собственных затрат на медицинские услуги. Поэтому, покрывая расходы незастрахованных, они не будут платить больше того, что платят сейчас, при этом медицинское обслуживание станет более эффективным. Я также сделал упор на то, что у большинства жителей Калифорнии, не имеющих медицинской страховки – а именно, у двух третей, – есть работа. Это было сердце Калифорнии – молодые семьи, не охваченные в полной мере медицинским страхованием.
Дэниэл Зингейл возглавил команду, которая провела блестящую работу по составлению плана реформ. Всеобщее медицинское страхование должно было потребовать жертв от всех игроков – больниц, страховщиков, работодателей, врачей, – и Дэниэл усадил их за стол и привлек к участию в работе. В итоге план получился из трех частей. Полное всеобщее медицинское страхование. Предписание каждому жителю Калифорнии приобрести медицинскую страховку. И требование к страхователям выдавать страховку всем, независимо от возраста и уже имеющихся проблем со здоровьем. Также были предусмотрены субсидии для тех, кто не может самостоятельно оплатить страховку, и, кроме того, решительные меры по контролю над стоимостью медицинских услуг. При этом основной упор делался на профилактику заболеваний.
Так что, вместо того чтобы уклоняться от проблемы здравоохранения, я сделал ее своим главным приоритетом на 2007 год, провозглашенный «годом здравоохранения». Каждый день в моем рабочем графике были предусмотрены общественные мероприятия и закрытые встречи. Я ездил по всему штату, встречаясь с больными, врачами, медсестрами, заведующими больницами. Ежемесячно я устраивал круглые столы, за которым просто сидел и слушал. В мае я даже попросил Джея Лино позволить мне рассказать о проблеме финансирования здравоохранения в программе «Сегодня вечером». В качестве примера Джей привел одного своего родственника, который три месяца лечился в больнице в Англии, что обошлось ему всего в 4500 долларов.
Спикер ассамблеи Фабиан Нуньес со своей стороны обрабатывал крупные профсоюзы, призывая их поддержать реформу здравоохранения, а я сосредоточил основное внимание на бизнесе. Вместе с врачами, больницами и адвокатами больных обсудили все главные проблемы, подготовив подробный план, предусматривающий всеобщее обязательное медицинское страхование и уменьшающий размеры налогов. К декабрю Закон о медицинском обеспечении и сокращении затрат на здравоохранение штата Калифорния получил поддержку ассамблеи, несмотря на противодействие профсоюза медсестер и либеральных демократов, упрямо цеплявшихся за государственное страхование как за единственный способ решения проблемы.
Однако в январе 2008 года, после целого года интенсивной работы, реформа системы здравоохранения даже не была представлена к голосованию в сенате. Проект просто умер в сенатской комиссии. По слухам, глава сената демократ Дон Перата не смог переварить то, что этот молодой выскочка, спикер-демократ, работающий заодно с губернатором-республиканцем, подготовил два крупнейших законопроекта в современной истории Калифорнии: закон о борьбе с изменениями климата и закон о реформе системы здравоохранения. Некоторые демократы открыто жаловались на то, что в политическом плане крайне нежелательно позволять губернатору-республиканцу одержать значительную победу в таких сугубо «демократических» вопросах. (В начале семидесятых Тедди Кеннеди придерживался того же курса, блокируя реформу национальной системы здравоохранения, предложенную президентом Никсоном.) Я не мог поверить в то, что политическое противостояние двух лидеров-демократов законодательного собрания штата застопорит решение вопроса, имеющего огромное значение для всего народа Калифорнии.
Это было серьезное поражение. Но я не сожалел о предпринятых усилиях, поскольку о поражении самой реформы системы здравоохранения говорить было еще рано. Наш законопроект был внимательно изучен в Вашингтоне и стал основой реформы общенациональной системы здравоохранения 2010 года. В нашем плане были учтены некоторые слабые места реформы системы здравоохранения, впервые проведенной в Массачусетсе Миттом Ромни, – мы сосредоточили особое внимание на профилактике заболеваний и четком описании страховых случаев, что позволило существенно сократить общую стоимость реформ. По сути дела, наша реформа системы здравоохранения была распространена на всю Америку, и Калифорния стала здесь лидером.
Разумеется, ни от кого не укрылся разительный контраст между той работой, которая делалась в Калифорнии, и бесконечными препирательствами и запинками в Вашингтоне. Журнал «Тайм» поместил на обложку своего июньского номера фотографии нью-йоркского мэра Майкла Блумберга и меня с подписью «Кому нужен Вашингтон?». Основной смысл статьи сводился к тому, что в городе Блумберга и в моем штате свершались великие дела, которые не удавалось осуществить Вашингтону. Вашингтон отверг Киотский протокол, направленный на борьбу с глобальным потеплением, но Калифорния первой в Америке приняла закон об ограничении выброса парниковых газов. Президентская администрация отказалась от изучения стволовых клеток, а Калифорния вложила в эти исследования три миллиарда долларов. Вашингтон ответил отказом на нашу просьбу выделить деньги на ремонт дамб и других гидросооружений, но мы собрали миллиарды долларов за счет выпуска облигаций и приступили к ремонту дамб и перестройке инфраструктуры. Я сказал корреспонденту журнала «Тайм»: «Все важнейшие предложения поступают от местных администраций. Мы не собираемся ждать, когда придет большой дядя и все сделает за нас».
Мы с Блумбергом понимали, как важно выйти за границы своих территорий. В мае Блумберг возглавил второе совещание мэров крупнейших городов мира, посвященное проблеме изменения климата. Задачей этого представительного форума было сокращение выброса углеродосодержащих веществ. Летом мы с Блумбергом объединились с губернатором Пенсильвании Эдом Ренделлом, демократом, и образовали фонд Построения будущего Америки – некоммерческую организацию, призванную открыть новую эру в инвестициях в инфраструктуру США. И я уже заключил договоры с другими штатами и иностранными государствами по проблемам взаимной торговли и изменений климата. После того как осенью 2006 года наш штат принял закон об ограничении выброса парниковых газов, включающий жесточайшие стандарты экологических норм для легковых автомобилей, зарегистрированных в Калифорнии, мы подписали соглашение о совместном решении проблем климата с канадской провинцией Онтарио, отделенной от Детройта лишь рекой. Это вызвало ярость некоторых автопроизводителей, и конгрессмен-республиканец от Детройта даже вывесил рекламный плакат, гласящий: «Арнольд приказывает Детройту: умри и не встань!» В ответ я сказал журналистам: «Арнольд говорит Детройту: хватит лежать без дела!»
Моя готовность находить союзников, не обращая внимания на партийную принадлежность, вызывала недовольство консервативно настроенных республиканцев. Если они усомнились в том, что я истинный республиканец, когда я взялся за проблему климатических изменений, то теперь, когда я принялся за реформу системы здравоохранения, их возмущению не было предела. В сентябре, открывая партийную конференцию в Палм-Спрингс, я бросил еще один камень в огород тех, кто мыслил узкими категориями партийных интересов.
– Дорога к победе ясна, – сказал я. – Республиканская партия Калифорнии должна стать правоцентристской партией, представляющей бескрайние просторы средних слоев населения штата. Это плодородные зеленые земли в настоящий момент заброшены, но они могут стать нашими. – Свое выступление я завершил убедительной просьбой приложить все силы к тому, чтобы партия добилась этого. Однако моя речь была встречена холодно. Вежливые аплодисменты, и только. Делегатам конференции не был нужен плодородный, зеленый центр; они хотели прозябать на холодной, суровой окраине.
Следующим выступал губернатор Техаса Рик Перри, политик крайне правого толка. Он
