ушли, но это было три дня тому назад, худшее уже миновало, и таверна тогда была в безопасности. Но если ты ясновидица…
– Да избавлюсь ли я, наконец, от этого? – Голос Джейм звучал странно даже для нее самой, искаженный тьмой, ночными кошмарами и памятью. – Можешь не напоминать мне, что я шанир. Старая кровь, старые силы – отродье, нечисть…
Марк тряхнул ее. Он сделал это очень аккуратно, но огромная сила мощных рук вырвала ее из воспоминаний о криках отца, выгоняющего ее из замка, бывшего ее домом, в Гиблые Земли. Но это было давным-давно, до тех лет за Темным Порогом, которые она так и не вспомнила, до того, как она вернулась в Ратиллен, чтобы играть двойную роль – Талисман, ученицы величайшего вора Тай-Тестигона, и Абтирр, трактирной и храмовой танцовщицы.
Жур озабоченно потерся носом о ее нос. Потом она почувствовала его горячий шершавый язык на своих замерзших веках. Во тьме, когда сны ближе, чем явь, так непросто отличить одно от другого.
– Значит, «Рес-аб-Тирр», возможно, и выстоял, но Санни и Отрава… Санни вправду умер?
– Да.
Джейм содрогнулась.
– А Отрава? Он тоже?
– На это мы можем только надеяться.
Что ж, вот как все в конце концов закончилось. Отрава, Санни, Танис, Огрызь… Она горько рассмеялась:
– Мне тут пришло на ум – правда, поздновато – слишком дорого обходится людям моя дружба.
В этот момент лед, сковывающий веки, наконец-то растаял. Жур, мурлыча, потерся своей теплой щекой о ее щеку. Его усы приятно щекотали. Джейм увидела, что Марк позволил ей спать почти до утра. Буран немного стих, снег медленно кружился над землей, а не падал стеной, и низкая луна проглядывала сквозь рваный покров туч.
При ее блеклом свете Джейм озабоченно оглядела своего друга. Самая большая горная куртка, которую они нашли в лавке, чуть не лопалась на его широких плечах и едва закрывала сильные руки. Открытые холоду кисти были обветрены и шелушились, борода стала белой не только от прожитых лет, но и от покрывшего ее инея. Девяносто четыре, для кендаров это поздний средний возраст, но все-таки он слишком стар, чтобы пускаться в такие отчаянные путешествия.
– И зачем ты разрешил мне уговорить себя? – спросила девушка.
– Насколько я помню, – спокойно ответил Марк, – меня не пришлось уговаривать, и тему беседы считаю исчерпанной. Мы еще задолго до беспорядков решили, что надо уходить. Ты должна найти своего брата, – Тори, да? – а мне не терпится повидать старых приятелей в Заречье. Мы идем домой, ты и я. А это кратчайший путь.
– Правильно. Как прыгать из окна третьего этажа, чтобы скорее добраться до земли.
– Ох, через это я тоже проходил, – безмятежно отозвался великан.
Джейм рассмеялась, но тут же осеклась. Одновременно вскинулась и голова Жура. Барс прекрасно видел ее глазами, но она могла только частично использовать его обоняние и слух. И вот теперь она слышала то, что слышал он, – сперва неясно, потом все отчетливее.
– Волки. – Она хотела вскочить, но с трудом разогнула закоченевшие ноги.
Усталые колени Марка тоже не слушались, он со скрипом поднялся и привалился к скале.
– Нет, нет, – отстранил он Джейм, когда та бросилась помогать ему. – Я пока еще в силах стоять, но ты лучше держись поодаль, а то в один прекрасный день я действительно шлепнусь и раздавлю тебя в лепешку. – Он распрямился во все семь футов своего роста. – Волки, говоришь? Это если нам повезет.
– О Трое. А если нет?
Вой раздался снова, куда ближе, громче, пронзительнее.
– Вирсаны, – определил Марк. – Судя по звуку – очень голодные, идут сюда. Они, может, и поменьше волков, но проворнее и свирепее. Эти скалы не защитят нас, если они нападут на наш след. Лучше укрыться у Голубого перевала.
Он шагнул на открытый воздух. Преодолевая ветер, кендар бесстрастно продирался сквозь сугробы, выросшие на почти невидимой тропинке, ломая корку льда и заслоняя собой Джейм от леденящих порывов. Она тащилась за ним, а позади по их следам в снегу трусил Жур. Самый сильный буран, может, и миновал, но ветер все еще лютовал, а летящий снег слепил глаза. Джейм не видела ни гор Тимор и Тиннабин, которые должны были вздыматься над ними, ни Голубого перевала, разрезающего горы.
Ситуация была не из лучших даже без бегущих по пятам вирсанов. Об этих зверях знали мало – во время короткого сезона путешествий, когда открывались горные пути, они обычно скрывались в снегах на вершинах. Суеверные утверждали, что в них входят души неотомщенных мертвецов. Более осторожные говорили, что они убивают своим безумием и могут рыть туннели подо льдом так же быстро, как и передвигаться по его поверхности.
Двое кенциров рискнули забраться сюда зимой, потому что рассчитывали найти совсем другое создание среди этих зазубренных пиков. Давным-давно, две тысячи лет назад, первые из Троих, аррин-кены, почувствовали такое отвращение к остаткам кенциров, что удалились в дебри Ратиллена, чтобы в тиши и спокойствии обдумать все. Они так и не вернулись. Одно из этих почти бессмертных, похожих на котов существ обосновалось в Хмари, и Джейм уже три дня безуспешно мысленно взывала к нему. Похоже, они с Марком брошены на произвол судьбы.
Внезапно кендар остановился, и Джейм поспешила к нему. Он что-то крикнул, потом развернулся и полез на снежную насыпь справа. Джейм стала карабкаться следом. Перед ними раскинулось покатое поле, ветер злился, не в силах пролезть сюда – сбоку пространство защищала гора Тимор. Снег, сдуваемый с хребта, мчался над головами. Ледяной наст был достаточно толст, чтобы выдержать вес не только Джейм и Жура, но и Марка.
Джейм поравнялась с кендаром:
