— Слушаюсь, сэр, — ответил Куойн и поспешил на нос вместе с нами.
Мы уже отошли от юта, когда я поинтересовался у Пламмера, кто стоит на руле.
— Том, — ответил он. — Том стоит…
Почти одновременно с этими словами на палубу упали первые капли дождя, и я машинально посмотрел на небо. Оно было сплошь затянуто тучами.
— Похоже, будет шторм, — заметил я.
— Угу, — согласился Пламмер. — Придется спускать паруса.
— Как бы не объявили аврал. Тогда на палубу вызовут всех.
— Угу, — снова сказал Пламмер и зевнул. — А коли так, на кой отправлять старпомову смену спать?!
Матрос с фонарем первым спустился в кубрик, мы — следом.
— А где фонарь с нашей стены? — спросил Пламмер.
— Разбился, — коротко ответил Стаббинс.
— Как это — разбился? — удивился Пламмер.
Стаббинс замялся, и я ответил вместо него:
— Второй помощник уронил фонарь, когда мы были наверху, — объяснил я. — Кажется, его задело парусом.
А матросы старпомовой вахты, похоже, не собирались спать, во всяком случае — немедленно. Рассевшись по койкам и рундучкам, они принялись набивать трубки. Внезапно из носовой части кубрика, где и раньше было темновато, а теперь, когда у нас остался только один фонарь, стало совсем темно, донесся слабый стон.
— Кто это?! — испуганно спросил один из матросов, сидевший почти у самого входа.
— Тише! — шикнул на него Стаббинс. — Это он!
— Кто? — не понял Пламмер. — Джекобс?
— Да, — кивнул я. — Вот бедняга!
— А что там случилось-то? — спросил другой матрос, показывая наверх движением головы.
Прежде чем я успел ответить, Стаббинс вскочил.
— Второй помощник зовет, — громко сказал он. — Пошли, ребята.
И он первым выбежал на палубу.
Пламмер, Джаскетт и я бросились следом. Погода испортилась окончательно, ветер усилился, и пошел сильный дождь. Пока мы пробирались к юту по мокрой палубе, до нас донеслась команда второго помощника:
— Все на гитовы и гордени! Спустить грот-бом-брамсель!
Секунду спустя до меня донеслись хлопки парусины, которую трепал неистовый ветер.
Несколько минут спустя парус был убран.
— Двое на грот, крепить парус![95]
По привычке я бросился к вантам подветренной стороны, но остановился в замешательстве. Больше никто не двинулся с места.
Через секунду рядом с нами появился второй помощник.
— Давай, ребята, шевелись! — сказал он. — Паруса нужно убрать как следует.
— Я пойду, — сказал я, — если пойдет кто-нибудь еще.
Но никто из моих товарищей не пошевелился и не сказал ни слова. Не знаю, что было бы дальше, но тут с юта скатился Тэмми.
— Я готов! — выкрикнул он дрожащим от волнения голоском.
— Нет, — внезапно сказал второй помощник и сам полез на ванты грота.
— Не отставай, Джессоп! — крикнул он.
Я ухватился за выбленки и стал карабкаться следом за вторым помощником. Когда ребята отказались лезть на мачту, я ожидал, что он обрушится на них с бранью, но этого, к моему удивлению, не произошло. Тогда мне не пришло в голову, что второй помощник сделал выводы из недавней двойной трагедии: потому-то он и отнесся к случаю столь вопиющего неповиновения на редкость снисходительно. Лишь некоторое время спустя до меня начало кое-что доходить.
Еще большее удивление у меня вызвало то, что Стаббинс, Пламмер и Джаскетт тоже полезли на ванты, едва мы поднялись над палубой на несколько футов.
Примерно на половине пути к верхушке мачты второй помощник остановился и, посмотрел вниз.
— Кто это лезет за тобой, Джессоп? — спросил он.
Ему откликнулся Стаббинс.
— Это мы, сэр. Стаббинс, Пламмер и Джаскетт.
— Кто, черт побери, велел вам подниматься на мачту? Ну-ка, марш вниз! Вы мне не нужны.
— Мы просто хотим составить вам компанию, сэр, — был ответ.
Я был уверен, что второй помощник вот-вот взорвется, но снова ошибся — ошибся во второй раз за последние пару минут. Вместо того чтобы обругать Стаббинса, второй помощник молча повернулся и полез дальше, а мы последовали за ним.
Добравшись до грот-бом-брамселя, мы быстро справились с парусом, поскольку для этой работы нас было более чем достаточно. Когда же стали спускаться, я невольно обратил внимание, что второй помощник оставался на рее до тех пор, пока мы все не перебрались на ванты. По всей вероятности, он решил первым встретить любую опасность, какая могла подстерегать нас наверху, и я постарался держаться как можно ближе к нему, чтобы в случае необходимости успеть прийти на помощь. К счастью, на сей раз обошлось без происшествий, и мы благополучно достигли палубы.
Я сказал «обошлось без происшествий», но это не совсем так: уже на обратном пути, когда второй помощник перебирался через салинг, он вдруг коротко вскрикнул, и я тотчас остановился.
— Что случилось, сэр?
— Н-нет, ничего! — откликнулся он. — Абсолютно ничего. Колено ушиб, вот и все.
Теперь-то я уверен, что он лгал, ибо той же ночью я еще не раз слышал подобные крики, и — Бог свидетель! — у кричавших была для этого причина.
Схватка в темноте
Как только мы спустились на палубу, второй помощник тотчас скомандовал:
— Встать на гитовы бизани! — И, первым бросившись на корму, схватился за бык-гордени.
Торопясь к гитову подветренного борта, я краем глаза заметил, что на палубу поднялся сам капитан.
— Свистать всех наверх! Убрать паруса! — приказал он второму помощнику.
— Слушаюсь, сэр! — отозвался тот и, возвысив голос, крикнул: — Живо на бак, Джессоп, зови остальных. Нужно убавить паруса. Ну, марш!..
— Есть, сэр! — И я бросился исполнять приказание, а второй помощник окликнул Тэмми и велел вызвать старпома.
Добравшись до кубрика, я просунул голову в дверь и увидел, что несколько человек из предыдущей вахты собираются ложиться.
— Все наверх! Убавить паруса! — крикнул я, входя внутрь.
— Ну вот, так и знал! — проворчал один из матросов.
— Неужели начальство думает, что после всего, что случилось сегодня, мы полезем на мачты? — сварливо осведомился другой.
— Наша смена только что поднималась на грот, — сказал я. — И второй помощник тоже был с нами.
— Что-о?! — недоверчиво протянул первый. — Сам Тьюлипсон?
— Да, — подтвердил я. — И он, и вся вахта, кроме юнг.
— И что случилось?
