Филипп торопливо и сбивчиво рассказал о визите в царство Смерти, о подвале и о бессмертных, которые вдруг стали превращаться в смертных.
— Все потому, что вы начали игру. Не подозревая этого, вы сделали бессмертных
При этих словах Ядовитый Рог словно состарился на сто лет. Взгляд его поблек, в ногах появилась слабость.
— Ты говоришь правду, — простонал он, свернул хвост и ослабил хватку. — Я вижу по твоим глазам. Амулет… не действует. Поверить не могу!
— Я тоже! — воскликнула Сатина, она больше не могла терпеть. Голос ее едва не срывался на крик. — Вы украли амулет и хотите воспользоваться им, чтобы умереть. Почему? Зачем вам это?
Старики дружно заворчали:
— Почему? Она еще спрашивает, почему?
— Взгляни на нас, — проскрипел чей-то голос. Это был слепой Мальторн. — Ответ прост — взгляни на нас.
Разговоры стихли, дьяволы грустно закивали. Те, у кого на это оставались силы.
— Надеюсь, ответ исчерпывающий, — сказал Ядовитый Рог. — Перед вами некогда самые могущественные и грозные дьяволы в истории Преисподней. Их вид должен внушать трепет. Старик Мальторн, уничтожившим четверть человечества, соблазнив Каина убить родного брата Авеля. Саден, уговоривший Иуду предать Христа за жалкие тридцать сребреников. Белиал, чьи душераздирающие крики вызвали десять легендарных бедствий, обрушившихся на Египет. Я мог бы продолжать. Достойные великие имена!
— Взгляни на нас сейчас, — повторил Мальторн, и хотя голос его был слаб, как отголосок далекого эхо, говорил он очень ясно. Даже слишком.
«Его голос как будто у меня в голове», — думал Филипп. Несмотря на годы, темптан не потерял мастерства.
— Бренные останки и только. Жалкие скелеты. Мы больше ни на что не способны, мы лежим здесь, медленно тлея, становясь тенью самой тени нашего былого величия. Живем, но не живы. Умираем, но не мертвы.
— Какой позор, какое унижение, — подхватил старик Саден, чье сморщенное тело было изуродовано ревматизмом. — Возраст поражает плоть и разум, и с каждым годом становится все хуже. Бред, слабоумие, ревматизм, белая горячка, пролежни. Ум и тело разъедает яд, имя которому — время. Многие из нас нуждаются в помощи, но на нее времени ни у кого нет. Сиделки торопятся домой. Их посещения столь мимолетны, что мы едва успеваем их разглядеть. Странно, не правда ли? Недостает времени при том, что у нас в запасе целая вечность.
— Вечная жизнь, — продолжил дьявол в инвалидном кресле. Серый хвост, свернутый в кольцо, покоился на его коленях как мертвая змея. — Вам, молодым, она представляется благословением. Сколько тебе лет, девочка моя? Сто сорок? Сто пятьдесят?
— Сто сорок пять, — ответила Сатина, и некоторые печально вздохнули.
— Это так мало — тебя ждет много прекрасных лет жизни. Но… — дьявол поднял вверх скрюченный палец и указал на нее длинным кривым ногтем, — …еще больше — ужасных. Минует первая тысяча, и за ней последует вторая. Затем еще одна. И еще. Так будет продолжаться вечно. Из года в год. — Он направил палец на Филиппа и беззвучно шепнул: — Вы, люди, не знаете, как вам повезло!
— Ад, — сказал Мальторн. Он приоткрыл глаза и посмотрел на друзей в упор невидящим взглядом. — Вот он, настоящий ад. А мы в нем грешники. Нет большего наказания, чем бессмертие.
— Теперь понимаете? — тихо спросил Ядовитый Рог.
Филипп, понявший все с самого начала, кивнул. Сатина кивнула немного погодя.
— Мы похитили амулет, чтобы раз и навсегда прекратить свои мучения, — продолжил бывший привратник. — Чтобы получить право умереть. Законное право на покой. Старик Румьяль, которому некогда удалось соблазнить царя Ирода на убийство младенцев, с легкостью уговорил пса украсть стогранную подвеску. Как одному из самых молодых обитателей дома престарелых, мне поручили расправиться с дворняжкой. И это оказалось проще простого. — Потрескавшиеся губы расплылись в самодовольной улыбке. — Мастерство сохранилось, несмотря на возраст. С тех пор мы все время бросаем жребий. Проводить встречи в тайне оказалось нелегко, но уже сейчас несколько сотен демонов обрели душевное спокойствие при мысли о том, что жизнь их близится к завершению. Как вдруг… — простонал он со слезами в горле, — появляетесь вы и сообщаете, что он не действует!
Филипп с сожалением посмотрел на дьяволов и робко извинился:
— Простите.
Комната погрузилась в глубокую тишину, и долгое время единственным звуком было хриплое сопение стариков.
— Что нам теперь делать? — спросил кто-то из дьяволов.
— Отдайте амулет, — рискнул Филипп. — Мы вернем его Мортимеру. Вам от него все равно нет никакого проку.
— Нас накажут, — прошептал Саден.
Филипп замотал головой.
— Вряд ли, если я расскажу, почему вы сделали это. Мортимер поймет. Я уверен.
— К тому же наказывать — не его задача, — добавила Сатина. — Этим занимается Люцифер.
— Но они ведь знакомы… Мортимер потребует…
— Какое это имеет значение? — перебил старик Мальторн, широко раскрыв слепые глаза. — Ни одно наказание не сравнится с тем, что мы испытываем сейчас!
Услышав его слова, дьяволы снова затихли.
Все это время Ядовитый Рог молчал. Его взгляд был устремлен на Филиппа, казалось, он глубоко о чем-то задумался. Затем он сдвинул брови и строго спросил:
— Ты сказал, что лично знаком с Мортимером?
Филипп кивнул в ответ.
— И что вы заключили сделку?
Филипп снова кивнул, на этот раз не так решительно. Ему не нравилось, куда клонит Ядовитый Рог.
— Передай ему, что он получит свою любимую игрушку, — произнес Ядовитый Рог, и Филипп был готов облегченно вздохнуть. — Но с одним условием.
41
Вопрос жизни и смерти
— С одним условием? — Мортимер в гневе вскочил с электрического стула. Пришлось схватиться за подлокотник, чтобы не упасть с ног. Поблекшие, налитые кровью глаза смотрели на Филиппа в упор. — И какое же это условие, позвольте узнать?
Друзья сидели в кабинете Люцифера, и Филипп во второй раз за последние полчаса пересказывал события, произошедшие в доме престарелых.
Вернувшись в замок, Филипп и Сатина первым делом помчались к Люциферу. Они долго стучали в дверь спальни, пока наконец на пороге не показался недовольный Дьявол, тут же сменивший гнев на милость, узнав, что амулет найден.
Люцифер потребовал, чтобы Филипп и Сатина тотчас посвятили его во все подробности. Затем взял с тумбочки телефон и набрал номер Мортимера. Номер состоял только из одной цифры, которую Филипп раньше никогда не видел. Она шла следом за девяткой и напоминала лежащую на боку цифру «8».
После долгого ожидания Мортимер снял трубку. Поздний звонок тоже вывел его из себя, но он быстро унял раздражение и через каких-то полчаса уже стоял в кабинете Люцифера в наскоро надетом костюме, с
