Когда музыка смолкла и все разошлись, включая Марка, на софе никого не оказалось. Тиан-Тиана нигде не было видно. Мадонна тоже куда-то испарилась. На мой недоуменный вопрос Номер Пять сообщил, что Мадонна и Ай Дик только что уехали, а Тиан-Тиана он видел на софе буквально минуту тому назад.
Вскоре появился Марк, который принес, мягко говоря, не самую плохую новость на свете. Оказалось, что Тиан-Тиан рухнул в мужском туалете прямо рядом с писсуаром, но, к счастью, не порезался и не сблевнул. Он, должно быть, заснул на ходу. Марк помог мне дотащить его до выхода и вынести на улицу, а затем поймал такси.
– Поеду вместе с тобой, – решил он. – Тебе одной все равно не справиться.
Я взглянула на Тиан-Тиана. Он вырубился напрочь. Несмотря на хрупкое телосложение, в бессознательном состоянии он весил как упитанный молодой слоненок.
Было два часа ночи. Такси мчалось по пустынным городским улицам. За окном мелькали небоскребы, витрины магазинов, неоновые вывески, рекламные щиты, одинокие фигуры загулявших прохожих. В этом городе, который никогда не смыкает глаз, всегда происходит что-нибудь таинственное.
Сильный запах алкоголя, накатывавший на меня волнами, чередовался со стойким ароматом одеколона «Си-Кей», который настырно проникал в легкие. Я была опустошена. Из двух сидевших рядом со мной мужчин один был в полной отключке, другой упорно молчал. В этой напряженной тишине я лишь замечала промельк теней за окном и чувствовала пристальный, исподволь изучающий меня взгляд.
Машина подъехала к дому. Мы с Марком перетащили Тиан-Тиана по лестнице к нам в квартиру, положили на кровать, и я накрыла его одеялом.
Марк ткнул пальцем в письменный стол:
– Значит, здесь ты и работаешь?
Я утвердительно кивнула.
– Совсем не умею пользоваться компьютером. К тому же, говорят, от него бывает рак кожи. Я слышала, компьютеры превращают людей в одержимых и неуравновешенных пессимистов, боящихся выходить из дома. Во всяком случае…
Я вдруг осознала, что Марк приближается ко мне, а с лица у него по-прежнему не сходит эта самоуверенная чувственная улыбка.
– Было очень приятно с тобой познакомиться. Надеюсь, еще увидимся. – Он слегка, на французский манер чмокнул меня в обе щеки, пожелал доброй ночи и уехал.
У меня в руке осталась его визитная карточка. Там были указаны адрес и телефон его фирмы – какой-то международной, принадлежащей немцам, инвестиционной компании с офисом на улице Хуашань.
5 Ненадежный человек
Хелен Лоренсон [27]
Мое восхищение высокими мужчинами отчасти объясняется собственным тщеславием, отчасти порождено неприязнью к одному из бывших приятелей, который был просто мужичок с ноготок.
Он был ростом чуть больше 160 сантиметров, с невыразительным лицом, парой дешевых очков на носу и показным пылом новообращенного христианина. (Правда, потом оказалось, что на самом деле он был приверженцем манихеизма [28] или зороастризма [29].)
Сейчас уж и не припомню, что я в нем нашла. Наверное, меня привлекла его эрудиция и способность наизусть цитировать пьесы Шекспира на оксфордском английском. Он мог три дня напролет просиживать на лужайке за статуей Мао прямо в центре университета Фудань и без умолку говорить о рождении Иисуса Христа в хлеву и о том, что это символизировало истину.
Газонная трава щекотала и будоражила кожу сквозь тонкую юбку, лизала бедра шершавым языком. Наши лица обвевал легкий ветерок. Он все говорил и говорил, как одержимый. А я, поддавшись гипнотическому влиянию его одержимости, внимала каждому его слову. Порой казалось, что мы проведем на этой лужайке семь дней и семь ночей, пока на нас не снизойдет нирвана.
Итак, не обращая ни малейшего внимания на его небольшой рост, я решила отдаться во власть его пылкой, искушенной души. (Наверное, мне до скончания века суждено влюбляться в начитанных, талантливых, наделенных ораторским даром умников. Даже представить себе не могу, чтобы я запала на мужчину, который не в состоянии с ходу вспомнить, по меньшей мере, десять пословиц, пять философских изречений или имена хотя бы трех композиторов.) Конечно, я очень скоро поняла, что с той зеленой лужайки перебралась прямо в тинистое болото, в котором и увязла.
Он был не просто религиозным фанатиком, но вдобавок еще и сексуальным маньяком, обожавшим пробовать со мной самые изощренные позы из порнофильмов. Его бурная фантазия и разыгравшееся больное воображение рисовали сладострастные картины: он сидит где-то в темном углу и, смакуя каждое движение, наблюдает за тем, как меня насилует какой-нибудь неотесанный плотник или водопроводчик. Даже в автобусе, по дороге к его родителям, он не мог удержаться, чтобы втихаря не расстегнуть ширинку и не засунуть туда мою руку. Его ликующий член, едва прикрытый большой газетой, просто слюнки пускал от удовольствия. Все это казалось мне очень грустным и совершенно безнадежным, как сцена из «Ночи в стиле буги».
Затем выяснилось, что он еще и патологический лгун (даже чтобы встретиться с приятелем за чашкой чая, врал, что идет в киоск за газетой) и алчный клоун (беззастенчиво компилировал статьи из отрывков чужих произведений и публиковал их в Шэньчжэне [30] под собственным именем). Это переполнило чашу моего терпения, особенно если учесть, что виновником всех этих неприятностей был невзрачный коротышка. Я чувствовала себя обманутой. Воображение сыграло со мной злую шутку, ослепив и лишив рассудка. И я бросила его, придавленная собственным унижением.
– Ты не можешь уйти вот так! – кричал он мне вслед из спальни.
– Ты мне отвратителен, – выпалила я.
Перед первым свиданием заботливая мать всегда предупреждает дочь, что нельзя верить мужчинам. Но все увещевания, продиктованные самыми благими намерениями, в одно ухо влетают, а в другое вылетают. Женщина способна осознать свое место в этой жизни и постичь истинный порядок вещей, только когда взглянет на мужчин и населяемую ими половину мира с высоты житейской мудрости и опыта.
Он все время названивал мне в общежитие. Сидевшая внизу у телефона пожилая консьержка из Нинбо [31] снова и снова надсадно кричала, подзывая меня к аппарату: «Ники, тебе опять звонят. Тебе звонят, Ники!» Затем, когда я приезжала на выходные к родителям, этот непрекращающийся кошмар настигал меня и там. Он беспрестанно звонил родителям домой, упрямо отказываясь смириться с поражением, пока я не возьму трубку и не поговорю с ним. Доходило до того, что его хулиганские звонки будили всех нас в три часа ночи. Так продолжалось до тех пор, пока нам не удалось поменять номер телефона. К тому времени мама совершенно разочаровалась во мне и даже не хотела со мной разговаривать. В том, что ко мне пристало такое дерьмо, она винила только меня. Это именно я сделала неправильный выбор, приняла сорняк за садовый цветок. С ее точки зрения, нет ничего унизительнее для женщины, чем ошибиться в выборе мужчины.
Самой безумной и излюбленной выходкой бывшего дружка была такая – подкараулить меня где-нибудь у университета, на дороге или в подземном переходе, и неожиданно громко выкрикнуть мое имя посреди многолюдной толпы. Его лицо при этом дрожало от нервного возбуждения, глаза прятались за дурацкими очками. Как только я оборачивалась, он мгновенно скрывался за деревом или в ближайшем магазинчике,
