– Увидимся позже, дорогая, – сказал сэр Марк. – Твоя задача – подготовить отца к моему неожиданному появлению. Он ни в коем случае не должен быть им встревожен. Ты должна все представить так, будто я приехал на несколько дней в отпуск вместе с Джоном.
– Папа будет рад видеть вас, ему и в голову не придет связывать ваш приезд со своей болезнью… к которой он относится слишком легкомысленно, – кивнула Дженни.
– Хорошо, хорошо, – прогудел доктор.
Джон на прощание положил ей руку на плечо и доверчиво и радостно улыбнулся ей.
– До вечера, дорогая! – прошептал он. – До вечера.
– Но разве вы не придете на ленч? – спросила она.
– Думаю, нет, дорогая, – ответил сэр Марк. – Спасибо за приглашение. Мы позавтракаем пораньше, немного вздремнем и будем на вилле во второй половине дня.
Говорит за Джона, как за себя, все решает за него, а Джон даже не возражает. На выразительном лице Дженни отразилось сомнение в правильности такого подхода. Сэр Марк, глядя на нее, насмешливо улыбнулся.
– Немного подожди, моя дорогая, – ободрил он ее. – Я понимаю, вам с Джоном надо многое сказать друг другу. Мы с матерью Джона всегда знали, какие чувства связывают вас… и мы очень рады. Мы и мечтать не могли о более очаровательной невестке!
Дженни подавила вздох досады. Впоследствии она не помнила, что отвечала им, помнила только, что, когда она несколько судорожно завела машину и отъехала от «Славонии», щеки у нее пылали, как огонь.
«Все уже считают нашу свадьбу само собой разумеющейся, – в отчаянии думала она. – Джон, его мать и отец. Разрыв будет более сложным, чем я предполагала».
Вернувшись на виллу, Дженни застала Клэр и Жака за завтраком на террасе. На приветствие и вопрос Клэр «где же Джон?» Дженни ответила:
– Они с отцом остановились в «Славонии».
– С отцом?! – удивленно воскликнула Клэр. – Неужели сэр Марк тоже приехал?
– Как я поняла, к нему обратился за советом доктор Синьёк. Сэр Марк встревожился и решил приехать вместе с Джоном, чтобы осмотреть папу. А в «Славонии» они решили остановиться, чтобы не доставлять нам лишних хлопот! Сэр Марк просил сообщить папе о его визите очень осторожно, чтобы не напугать его.
– А сам он встревожен… сообщением доктора Синьёка? – робко поинтересовалась Клэр.
К великому облегчению Дженни, несколько минут они обсуждали ситуацию, почти не упоминая о Джоне.
– Пожалуй, я пойду и сразу же расскажу папе о приезде сэра Марка, – сказала наконец Клэр. – Сделаю это как бы невзначай.
Лениво попивая кофе с булочками, Дженни невидящими глазами смотрела на простирающийся перед ней сад, а Жак распространялся о своих планах на утро, к которым приезд Дейвенгемов не имел никакого отношения.
– Можно съездить на восточный пляж, чтобы, как всегда, поплавать перед ленчем, – предложил он.
Но Дженни отказалась под мгновенно выдуманным предлогом:
– Вероятно, сегодня утром придет доктор Синьёк. Если представится возможность, я хочу поинтересоваться, зачем он звонил сэру Марку.
– Да еще на горизонте этот тип Харни, – напомнил Жак. – Он же грозился прийти, чтобы забрать какие-то записи, которые оставил у Эдриэна, не так ли?
В этот момент вернулась Клэр и сообщила, что отец очень спокойно воспринял новость о приезде сэра Марка.
– Похоже, он даже обрадовался возможности проконсультироваться с ним. Вполне вероятно, он больше обеспокоен своим здоровьем, чем показывает, – печально вздохнув, закончила Клэр. – Какой стыд, что Джон остановился в «Славонии», – сочувственно взглянув на Дженни, сказала она. – Ты пригласила его поплавать с нами сегодня утром?
– Сэр Марк решил, что им надо отдохнуть с дороги, – ответила Дженни. – И вообще я не собираюсь сегодня на пляж. Мне надо поговорить с доктором Синьёком. Кроме того, с пароходом пришла почта, и папа попросит меня прочесть ему газеты.
Отец показался ей более слабым, чем вчера. Он не заинтересовался почтой и газетами. Похоже, гораздо больше его занимали мысли о предстоящем визите Глена Харни.
– Хочу до его прихода еще раз просмотреть записки о соборе, – произнес он.
Дженни, поправив ему подушки, положила перед ним стопку аккуратно отпечатанных листков.
– Просто удивительно, как этот молодой человек чувствует наш собор и наш прекрасный маленький городок, – читая, размышлял он.
И он принялся тихо произносить слова, звучавшие в затененной комнате особенно поэтично. Глен Харни уловил и с любовью описал все краски острова, нефритово-зеленое море, в прозрачной глубине которого отражались сосны, растущие на утесе. А над позолоченным солнцем бастионом городских стен на фоне голубого неба высились хрупкие башни-близнецы миниатюрного собора.
Позже, в тишине своей комнаты, Дженни поймала себя на том, что снова и снова повторяет это про себя, как самые дорогие воспоминания. В ее ушах до сих пор звучал голос отца: «Он пишет, как художник, этот парень! Необычайно глубоко чувствует цвет и форму. Я обязательно должен встать с этой проклятой постели, чтобы пойти с ним в мастерскую и взглянуть на изображение собора его свежим взглядом».
Глен в любой момент может показаться на дорожке, и ей придется проводить его в комнату больного. «Что за странный день?» – в отчаянии думала Дженни. Как пережить его? Глен Харни и Джон остановились в одной гостинице. Ей придется представить их друг другу. От этой перспективы у нее начинали дрожать колени.
Но она пропустила появление Глена на вилле. В комнату больного его проводила Мари. Дженни увидела его, когда он, собираясь уходить, вышел на террасу, где она писала письмо, которое отец хотел отправить с пароходом, возвращающимся на материк. Эдриэн посоветовал ей попросить Глена Харни отнести его в порт. Клэр и Жак после плавания наслаждались аперитивом. Глен, заметив их, заколебался, не зная, как отнесется к его появлению Клэр.
– Не хотите ли выпить с нами, мистер Харни? – спросила она более сердечно, чем ожидала Дженни. Во всяком случае, она улыбнулась ему, а он, поблагодарив, сел в плетеное кресло у стола.
– Ну, как сегодня наш больной? – осведомился Жак.
– Полон творческих сил, – ответил Глен. – Надеется убедить доктора позволить ему ненадолго спускаться в мастерскую, чтобы поговорить о картине со мной.
С этими словами он перевел взгляд на Дженни. Она склонилась над письмом, торопясь закончить его. Из-под копны волос, упавших ей на лицо, она спросила Глена Харни, не затруднит ли его отправить послание.
– Отец заказывает из Лондона краски и хочет, чтобы письмо ушло как можно скорее.
Разумеется, он с радостью отошлет письмо, ответил Глен. Дженни заставила себя встретить приводящий в замешательство взгляд его уверенных, холодных глаз. Сложно было догадаться, что творится у него на душе, и все же эти глаза имели над ней власть, которой она не могла сопротивляться. К тому же они не всегда были такими холодными и отстраненными; она видела, как в них загоралась искра настоящей страсти!
В этот момент на дорожке сада появились Димплс с молодой няней, и тотчас же все услышали звонкий голосок девочки. Поднимаясь на террасу, она увидела Глена Харни и с восторженным криком бросилась к нему:
– Дядя! Дядя! – Обняв его за колени, она с обожанием глядела на него.
Глен погладил ее золотистые волосы.
– Дядя! – лепетала она.
Сначала Эдриэн, с досадой подумала Дженни, а теперь и Димплс… Не говоря уже о ней самой! Однако момент гармонии был резко прерван.
