Микки медленно повернул голову, но улыбки на его лице больше не было. В его глазах было странное равнодушие, а губы недовольно скривились.
— Берегись, дорогая. Один раз я позволил тебе поиграть около моих когтей и сбежать целой и невредимой. Если ты снова попадешь в мои когти, тебе некого будет винить, кроме себя самой.
Сайленс нервно сглотнула. От его тихого предупреждения у нее на затылке встали дыбом волосы, и она впервые осознала, что находится в смертельной опасности. Ей захотелось поджать хвост и убежать.
Но она не убежала.
— Пожалуйста. Прошу вас. Если вы не сделаете этого ради моего мужа или ради меня, то сделайте это ради себя. Ради спасения вашей бессмертной души. Окажите такую милость, и, обещаю вам, вы никогда не пожалеете об этом.
Очаровательный Микки смотрел на нее холодным, отстраненным, равнодушным взглядом. В зале стояла такая тишина, что Сайленс слышала каждый свой вздох. А рядом с ней, совсем не дыша, стоял Гарри.
Микки медленно улыбнулся.
— Ты, должно быть, очень любишь его, этого капитана Холлингбрука, этого расчудесного своего мужа.
— Да, — с гордостью сказала Сайленс. — Да, люблю.
— И он отвечает любовью на твою любовь, моя дорогая?
— Конечно, — удивилась Сайленс.
— А, — пробормотал Очаровательный Микки, — тогда, может быть, найдется другой способ разрешить это дело к нашему обоюдному удовлетворению, моему и твоему.
Стоявший рядом Гарри оцепенел.
Она знала. Она знала, что бы ни предложил Очаровательный Микки, для нее ничего хорошего в этом не будет. Она знала, что невозможно сбежать из этого зала, из этого ужасного, великолепного, бездушного дома.
— То есть, конечно, если ты действительно любишь мужа, — подобно самому дьяволу, сказал Микки.
Уильям был для нее всем на этом свете. И она готова была сделать все ради его спасения.
Сайленс посмотрела дьяволу в глаза и гордо подняла голову:
— Люблю.
Глава 11
Остаток дня Мег провела, наслаждаясь возможностью помыться. На следующее утро она снова предстала перед королем Ледяное Сердце. Увидев ее, он немного удивился — может быть, он не узнал ее, ведь она смыла сажу? — Но вскоре он принял обычный, недовольный вид.
Перед ним, стояла большая толпа придворных, одетых в роскошные меха, бархат и драгоценные украшения.
Он спросил собравшуюся знать:
— Вы меня любите?
Придворные не закричали в один голос, как это сделали накануне стражники, но ответы были такими же: да!
Король насмешливо посмотрел на Мег:
— Видишь! Признайся теперь в своей глупости…
«Король Ледяное Сердце»
— Значит, ты собираешься опять встретиться с ним? — тихо спросил ее Уинтер.
— Да. — Темперанс заплела прекрасные светлые волосы Мэри Литтл и улыбнулась девочке: — Вот и все. А теперь спать.
— Спасибо, мэм.
Мэри Литтл присела, как ее учили, и выбежала из кухни.
— Теперь ты, Мэри Черч. — Темперанс взяла щетку и сосредоточенно принялась расчесывать густые каштановые локоны, стараясь не слишком сильно их дергать.
Остальные три Мэри сидели в рубашках перед очагом и сушили волосы, склонившись над своим рукодельем. Банный день всегда был нелегким днем, но тем не менее Темперанс получала от него удовольствие. В том, что все дети становились чистыми и ухоженными, было что-то успокаивающее.
Она вздохнула:
— Мне надо сегодня уйти.
Они с Уинтером старались говорить спокойным и вежливым тоном.
Мэри Уитсон не отрывала глаз от работы, но задумчиво сдвинула брови.
Темперанс вздохнула. Жаль, что она не смогла поговорить с Уинтером наедине, но она обещала посетить бал, на который пригласил ее Кэр. Ей хотелось думать, что она только ради приюта с нетерпением ждала этот вечер. Но сердце забилось сильнее, едва она подумала, что снова увидит Кэра. Она обеспокоенно взглянула на стоявшие на каминной полке часы.
— Я надеюсь сегодня поговорить с одним джентльменом. Уинтер отвернулся от камина.
— С кем?
Темперанс старательно разбирала спутанные волосы Мэри Черч.
— Это джентльмен, которому Кэр представил меня на музыкальном вечере, сэр Генри Истон. Он, кажется, заинтересовался нашим приютом, он спрашивал меня, как мы устраиваем мальчиков подмастерьями, и об одежде, которую мы им предоставляем. Я надеюсь, мне удастся убедить его помочь приюту.
Уинтер взглянул на девочек, все они с жадностью прислушивались к их разговору.
— И ты уверена, что он оправдает твои надежды?
— Нет. — Темперанс слишком сильно дернула за волосы Мэри Черч, и девочка вскрикнула. — Прости меня, Мэри Черч.
— Темперанс… — начал Уинтер.
Но она перебила его, заговорив тихо и торопливо: — Я ни в чем не уверена, но я все равно должна быть там. Разве ты не понимаешь, брат? Я должна цепляться за малейшую возможность, даже если она окажется ложной. Уинтер поджал губы.
— Хорошо. Но постарайся не отходить от лорда Кэра. Мне неприятно думать, что ты будешь на одном из этих аристократических балов. Я слышал… — он взглянул на девочек и, видимо, сказал не то, что собирался, — о том, что случается на таких балах. Будь осторожнее, пожалуйста.
— Конечно. — Темперанс улыбнулась Уинтеру, а затем Мэри Черч. — Вот и готово.
— Спасибо, мэм.
Мэри Черч взяла за руку Мэри Свит и вышла вместе с ней из кухни.
— Ну а теперь остались три головки и шесть косичек. — Уинтер улыбнулся оставшимся у очага девочкам.
В ответ они захихикали. Несмотря на то что Уинтер всегда был ласковым, он не часто говорил таким веселым тоном.
— Я пойду наверх, почитаю на ночь Псалтырь, — сказал Уинтер.
Темперанс кивнула:
— Доброй ночи.
Она почувствовала, как, проходя мимо нее, он коснулся рукой ее плеча, и с облегчением вздохнула. Его неодобрение огорчало ее больше, чем неодобрение других братьев. Уинтер был ей ближе по возрасту, а совместная работа в приюте еще больше сблизила их.
