Софи еле заметно покачала головой, пытаясь унять боль, нанесенную ей этими словами.
— А я все прекрасно помню.
— Как странно!
Напряжение, сквозившее в их словах, возбудило любопытство Дженни.
— Где же это было, Софи?
— Нам приходилось сталкиваться один или два раза, — сказала бесцветным голосом Софи, чувствуя, как ею овладевает тяжелое чувство отчаяния.
— Ну и, — упорствовала Дженни, — как получилось, что Кайл не знал, кто ты есть на самом деле?
— Твоя кузина очень талантливая актриса, — сказал с иронией Кайл, холодно глядя на Софи. — Кто знает, может быть, я действительно не узнал ее. Где же мы встречались с вами, Софи?
— Если вы не помните, — отчужденно сказала Софи, — то это вряд ли имеет значение.
— Но мне любопытно, — холодно улыбнулся Кайл. — К тому же вы заинтриговали свою кузину. Напомните же мне.
Софи почувствовала, как горячая краска заливает ее лицо.
— Мы встречались на Ямайке, — выдавила она из себя.
— На Ямайке? — На лице Кайла появилось выражение холодного удивления. — Но, милая Софи, я действительно не помню, чтобы мы там с вами встречались. Я пробыл там довольно долго, но определенно не помню никакой Софи Эспен.
Дженни следила за их разговором с неприкрытым любопытством. Кайл повернулся к ней, улыбаясь, включив на полную мощь всю силу своего обаяния.
— Как приятно видеть двух таких красивых женщин вместе, — сказал он. — Вы выглядите совсем как родные сестры. Софи рассказывала мне о вас.
— В самом деле? — кокетливо улыбнулась Дженни.
— Она сказала, что вы не только красивы, но и очень умны, и, насколько я вижу теперь, это вовсе не преувеличение. — Он окинул Дженни неспешным оценивающим взглядом. — Однако сейчас все внимание направлено на вашу кузину.
— О, у нас разные таланты, — весело рассмеялась Дженни. — У нас никогда не было конкуренции.
— За исключением мужчин? — мягко предположил Кайл.
— О Кайл! — промурлыкала Дженни. — Мне никогда не нужно было конкурировать с Софи из-за мужчин.
— И я могу понять причину, — многозначительно сказал Кайл. — Чудовищно несправедливо, что такая яркая, полная жизни женщина, как вы, должна заточить себя в затхлом царстве математических формул.
Для Дженни слова Кайла были настоящей музыкой. Она торжествующе посмотрела на Софи.
— Нет-нет. Математика не такая уж затхлая наука. На самом деле большую часть времени я провожу у громадного компьютера, который буквально сверкает чистотой.
— В лаборатории, где никому нет дела до вашей красоты. Неужели ваши профессора не видят, что у них под носом пропадает такая прелестная женщина? — Он как бы ласкал ее своим голосом, и Софи увидела, как Дженни кокетливо опустила ресницы.
— Вообще-то, — лукаво заметила Дженни, — некоторые из них вполне способны оценить настоящую женщину.
Кайл снисходительно усмехнулся.
— Я думал, что в вашей среде такого не бывает.
— Очень даже бывает, — с явным намеком сказала Дженни, — можете мне поверить.
— Вот как! — воскликнул Кайл. — Ну что ж, меня это не удивляет. Вас невозможно нс оценить.
Они совершенно не обращали внимания на Софи. Она чувствовала себя полной идиоткой, и от нелепой двусмысленности своего положения ее начало подташнивать. Глаза Дженни радостно сияли. Она буквально купалась в лучах его внимания.
— Во всяком случае, — продолжала она, — как банкиру вам самому должна быть не чужда математика, не так ли Кайл?
— О да. Я всегда любил чистоту прикладной математики. Цифры никогда не лгут. Они не обманывают, не пытаются ввести в заблуждение или притвориться тем, чем они не являются.
— Как раз это-то и привлекает меня в математике! — воскликнула Дженни. — Мне нравится ее недвусмысленная прямота. Она всегда дает честный ответ, или почти всегда. В жизни же все не так.
— Верно, — сказал Кайл. Он выразительно посмотрел на Софи. — В жизни все не так, и люди устроены иначе. Больше всего я ненавижу нечестность. Она мне просто омерзительна.
Софи чувствовала, что ее бедное сердце готово выскочить из груди. Все оказалось намного хуже, чем она предполагала. Он был не просто равнодушен к ней: Софи достаточно хорошо знала Кайла, чтобы не почувствовать, что в нем бушует огонь яростного гнева. О том, чтобы простить ее, не могло быть и речи. Внезапно она четко осознала, что он не успокоится до тех пор, пока не заставит ее заплатить за нанесенную ему обиду.
— Вы не согласны со мной, Софи? — с явным вызовом спросил он.
— Возможно, — тихо сказала она, — но у цифр нет сердца. А там, где нет сердца, не может быть и лжи, так же как и любви.
Кайл небрежно взял за руку Дженни.
— Вы с этим согласны?
— Вообще-то я не специалист в так называемой истинной любви, — самодовольно промурлыкала она. — Лично я считаю все это бессмысленной и сентиментальной чушью. Я предпочитаю простые, откровенные отношения… — она взглянула на Кайла из-под густых темных ресниц, — без всяких там эмоциональных струн.
— Наши точки зрения совпадают, — сказал Кайл, с мрачной улыбкой гладя на Дженни. — У нас с вами много общего, Дженни.
Софи не могла больше выдерживать. Она повернулась к Дженни с мольбой в глазах.
— Дженни, — тихо попросила она, — пожалуйста, оставь меня на пару минут с Кайлом.
Дженни сердито посмотрела на Софи что?
— Мне нужно поговорить с Кайлом наедине. Всего пару минут.
— Ты знаешь, я все-таки думаю — Прошу тебя.
— Только не уходите далеко, — сказал Кайл, одаривая Дженни очередной многообещающей улыбкой. — Уверен, ваша кузина ненадолго задержит меня.
Сердито фыркнув, Дженни отошла от них и остановилась у столика с напитками. Софи посмотрела в его прокаленное солнцем, неотвязно преследующее ее прекрасное и мужественное лицо.
— Я пыталась дозвониться до вас в тот же день, как вернулась в Англию, но вы уже выписались из гостиницы. Почему вы не дали о себе знать? — тихо спросила она.
— Вы ожидали, что я сделаю это? — презрительно спросил он. Теперь, когда Дженни не было рядом, он решил отбросить светский тон.
— Я считала, что после всего, что у нас было на Ямайке…
— Что у нас было на Ямайке? — В его голосе было столько яда, что Софи опустила глаза. — Вы меня поражаете, Софи, — резким голосом отчитывал ее он. — После той неприглядной игры на Ямайке вы имеете нахальство говорить со мной как ни в чем не бывало. Просто невероятно!
Ее поразила сила его гнева.
— Прошу вас, Кайл, выслушайте меня, — умоляла она его. — Я не хотела, чтобы это обернулось игрой. Но я была загнана в угол и не знала, что делать, как из этого положения выйти.
— Вы маленькая, двуличная лгунья, — бил он ее безжалостно резкими словами. — Из всех когда-либо виденных мною жуликов вы — самый мелкий, самый дешевый жулик!
Кровь отлила от ее лица.
— Это жестоко и несправедливо.
