не использовал он Хелен таким же образом? Он, никогда не думая о браке. Возможно, он такой же мерзавец, как и Листер.
Он исподлобья посмотрел на Хелен. Она сидела, тревожно глядя на бегущих к карете слуг. Она была по-прежнему бледна, и это беспокоило его.
— У нас будет общая комната.
— Что?
— Тебе небезопасно оставаться в комнате одной. Она удивленно посмотрела на него:
— Это маленькая деревенская гостиница. Она выглядит вполне приличной.
Алистэр почувствовал, как его лицо заливает жар, и оттого его слова прозвучали грубо.
— Тем не менее, мы представимся как мистер и миссис Манро и займем одну комнату.
Он закончил разговор, выйдя из кареты прежде, чем она могла еще что-то возразить. Гостиница действительно выглядела прилично. Возле потемневшей от времени входной двери сидели на скамье старики. Достаточно много слуг, мальчики при конюшне, и все выглядели опрятно. А в углу двора играл с котенком кудрявый темноволосый малыш. Алистэр почувствовал, как сердце болезненно сжалось. Он совсем не похож на Джейми, но примерно того же возраста.
«Господи, сохрани детей!»
Он обернулся к карете, чтобы помочь Хелен спуститься. Он старался встать так, чтобы она не увидела мальчика с котенком.
— Пойдем внутрь, и я узнаю, можно ли занять отдельную комнату.
— Благодарю, — ответила Хелен безвольно.
Он предложил ей руку так, словно был ее мужем, и заминка перед тем, как она положила пальцы на его рукав, была столь краткой, что ее заметил, вероятно, лишь он. Но он увидел и отметил ее. Он накрыл ладонью ее затянутую в перчатку руку и повел в гостиницу.
Как выяснилось, действительно была одна маленькая, очень маленькая свободная комната. Они расположились за выскобленным столом возле небольшого очага, и вскоре им принесли горячее жаркое из баранины.
— Ты уверена, что Листер направляется в Лондон? — спросил Алистэр, нарезая мясо. Эта мысль начала мучить его с полчаса назад. Они могли гнаться за призраком, стремясь в Лондон, в то время как Листер двигался совершенно в ином направлении.
— У него есть несколько имений, — проговорила Хелен. Она ковыряла еду в тарелке, но так ни кусочка и не съела. — Но он почти все время живет в Лондоне. Он ненавидит деревню. Полагаю, он мог решить, что лучше спрятать детей в другом месте, но если он лично приехал за ними, то, думаю, сначала поедет в Лондон.
Алистэр кивнул:
— Резонно. Ты представляешь, где он может поместить их в Лондоне?
Она подавленно покачала головой:
— Где угодно. У него есть большой дом на Гросвенор-сквер и, помимо этого, еще несколько домов.
Алистэр аккуратно разломил хлеб и спросил:
— Где он держал тебя? Хелен промолчала.
Не поднимая глаз, Алистэр намазывал маслом кусочек хлеба.
Он ждал ответа. Наконец Хелен ответила:
— Он предоставил мне городской дом, довольно приятный, хотя и небольшой. У меня были слуги, которые присматривали за хозяйством и детьми.
— Быть любовницей герцога, наверное, очень удобно. Не понимаю, с чего вдруг ты решила уйти от него.
Он откусил хлеб с маслом.
Лицо Хелен покраснело, глаза ее гневно блеснули.
— Думаю, ты многого не понимаешь, но я, постараюсь объяснить. Четырнадцать лет я была игрушкой. Я родила двоих детей. И он не любил меня. Думаю, он никогда не любил меня. Все драгоценности мира, все слуги, и городской дом, и прекрасные платья не оправдывают того факта, что я позволяла использовать себя мужчине, которого на самом деле не заботили ни я, ни мои дети. В конце концов, я решила, что с меня хватит. — Она встала из-за стола и выскочила из комнаты.
Алистэр хотел немедленно догнать ее, но что-то его остановило, и он подумал, что лучше немного подождать. Он закончил еду более взвинченным, чем начал. И все же мысль, что Хелен больше не любит Листера, порадовала его. Он взял тарелку Хелен и поднялся в спальню.
Он тихо постучал в дверь, не очень ожидая ответа — Хелен была зла на него, — но дверь открылась почти сразу. Алистэр вошел в маленькую комнату и закрыл за собой дверь. Впустив его, Хелен отошла к окну и встала спиной к нему.
— Ты ничего не съела за ужином, — сказал он. Она изящно повела одним плечом.
— Путешествие в Лондон будет долгим, — продолжил он мягко, — и тебе нужно сохранять силы. Поешь.
— Может быть, мы догоним Листера еще до Лондона.
— Он выехал раньше. Так что вряд ли.
Хелен вздохнула и повернулась, и на мгновение ему показалось, что он видит слезы на ее глазах. Но потом она склонила голову и пошла к нему, так что он больше не видел ее глаз. Она взяла у него тарелку с едой, но, казалось, не знала, что с ней делать.
— Садись сюда, — сказал он, указывая на маленький стул возле огня.
Она села.
— Я не голодна. — Голос ее звучал как у маленького ребенка.
Алистэр присел перед ней и начал отрезать мясо.
— Баранина удалась. Возьми кусочек. — Он предложил ей кусочек на вилке.
Хелен приняла еду. Их взгляды встретились. Ее влажные синие глаза были похожи на васильки под дождем.
— Мы вернем их, — сказал Алистэр мягко. Он уже держал перед ней другой кусочек. — Я найду Листера и детей, и мы вернем их, целыми и невредимыми. Я обещаю.
Хелен кивнула. Он, заботливо уговаривая, кормил ее, пока она не запротестовала, что больше не может есть. Потом она улеглась на единственную кровать, и он погасил свечи. Когда Алистэр забрался в постель, Хелен лежала, отвернувшись от него, холодная и одинокая. Он смотрел в темный потолок и слушал ее дыхание, борясь со своим темным, жгучим желанием. Так они лежали полчаса или больше, до тех пор, пока ее снова не стали сотрясать рыдания. Тогда Алистэр повернулся к ней и погладил, поворачивая к себе. Хелен отмахивалась от него, захлебываясь от рыданий, и, наконец, он просто крепко прижал ее к себе. Ее тело расслаблялось медленно, но вот она успокоилась, перестала рыдать и заснула. А он остался наедине со своим неутолимым желанием.
Глава 14
—
