— Нет. Ты должна выжить, дитя мое, — жестко произнесла она и поцеловала меня в макушку. — Ты — наша последняя надежда. Иди же, и пусть Асиэль будет с тобой.
Я всхлипнула и со злостью отогнала назад слезы, мешавшие различить высокие сосны, мелькающие по сторонам. Мать Алисия умерла ровно через две секунды после того, как я вылетела через узкий проход в стене. Заклинание, висевшее на кончиках ее пальцев и грохот, раздавшийся за моей спиной, не давали повода сомневаться в этом. Она взорвала и себя, и стену, завалив дорогу, по которой я умчалась. Но Бездушные каким-то образом нашли способ перебраться через груду камней и сейчас догоняли меня. Я еще не видела и не слышала их, но каким-то внутренним чувством понимала, что это так.
— Касса, быстрее… Ты же не хочешь оказаться разорванной клыками двурогов?
Кобылка всхрапнула и прыгнула, перелетая через подозрительный сугробчик, могущий оказаться как медвежьей берлогой, так и обиталищем кого-то пострашнее, к примеру, химеры. Еще несколько минут мы летели по зимнему лесу, прислушиваясь к звукам за своей спиной — не подобрались ли преследователи? Во мне начинала расцветать слабая надежда — может быть, мне удастся выжить? Скоро лес закончится и останется лишь пересечь долину, а там уже близко граница с соседним государством, где мне обязательно помогут. Местные жители с уважением относились к Храму Асиэль, жрицы которой лечили всех нуждающихся, а женщины считали, что наша богиня может избавить от бесплодия, и небеспочвенно считали, надо сказать. В Храме никогда не было охраны, потому что никому и в голову не могло прийти, что на него могут напасть.
И вот теперь он разрушен… Разрушен Бездушными — противоестественными тварями, созданными Повелителем ради собственного удовольствия. Чем темному магу, выбравшему такое претензионное имя, помешал мирный Храм, служащий только делу света?
Я еще раз шмыгнула носом, отгоняя навернувшиеся слезы, и вдруг замерла. К стуку копыт и биению сердца прибавился еще один звук — приглушенное рычание.
— О нет, только не это, — простонала я. — Касса, быстрее, пожалуйста!
У лошади, тоже услышавшей страшный звук, с каждой секундой становившийся все громче, словно выросли крылья, и она буквально летела над поверхностью земли, едва касаясь ее копытами, но огонек надежды заменился отчаянием — не успеваем, не успеваем, не успеваем…
Мы миновали последние сосны и выскочили в долину, покрытую белоснежным, отливающим серебром в неверном лунном свете, снегом. Я натянула поводья.
— Стой, Касса. Мне все-таки придется поработать…
Я спешилась и повернулась лицом к лесу, спокойному на вид, но навевающему такой ужас, что кровь стыла в жилах. Рычание принадлежало Костяным Псам — еще одна милая зверушка Повелителя. Немногие видели их, и еще меньшее количество свидетелей доживало до того, чтобы поделиться своими наблюдениями. По внешнему виду Псы совершенно не были похожи на собак, хотя, возможно, при их создании собаки все-таки участвовали. Это были громадные, доходившие взрослому человеку до плеча, скелеты без малейших признаков плоти. В пустых глазницах вытянутого, удлиненного черепа с оскаленными острыми зубами красным огоньком горело подобие глаз. Магия, создавшая их, снабдила адские создания потрясающим нюхом, который невозможно было отбить обычными способами — водой, пахучими травами или «красной отравой». Но, что сделано магией — магией же может быть и устранено…
Я сосредоточилась, взывая к Асиэль. Меня не обучали магии целенаправленно, как других послушниц, поскольку Мать Алисия не нашла во мне особых способностей к ней. Но, увидев мои слезы — а что еще могла сделать пятилетняя девочка, узнав, что не предназначена для жизни в Храме, где провела всю свою короткую жизнь и предполагала оставаться там и дальше, как не расплакаться? — улыбнулась, погладила по голове и успокоила, сказав, что зачатки есть, а остальное может прийти с возрастом.
— И с помощью Асиэль, — она возвела очи к небу, — ты сможешь колдовать, девочка…
Так и произошло. С течением времени я стала способна плести небольшие заклятия, как правило, бытовые — отогнать комаров или призвать к себе потерянную вещь. Но сейчас мне требовалось воздействовать на Псов и хотелось верить, что принцип будет тот же самый, что и с кровососущими тварями — не дать им почувствовать твой запах. Но ничего больше я все равно не умела делать…
— Dargast vlenn shahatenn… — мои руки вытянулись вперед, и на них начало формироваться светло- зеленое туманное облачко. Меня несколько удивило, что оно значительно темнее и, если можно так выразиться, плотнее, чем прошлым летом, но сейчас некогда было обращать на это внимание.
— Harast tar ga'sten! — я тряхнула руками и сбросила облачко, увеличившееся в размерах, в сторону леса, и оно, не торопясь, поплыло к высоким соснам.
— Все, Касса, поехали, — заторопилась я, взлетая в седло и вновь не позаботившись поправить юбку. — Быстрее, пожалуйста!
Конские копыта ударяли о снег, взметая вокруг мелкую пыль. Я прислушивалась к звукам за спиной, отчаянно надеясь, что мое неумелое колдовство сработает, что Псы потеряют свою жертву или хотя бы отвлекутся на несколько минут, так необходимых мне…
Размытая тень ударила сбоку. Касса запнулась и полетела на снег, придавив меня своим телом. Я не успела сгруппироваться и ударилась при падении головой, но, к несчастью, не потеряла сознание и с нарастающей безнадежностью во взгляде наблюдала, как шею моей лошади перегрызают острые клыки, еле заметно фосфоресцирующие в лунном свете, заливая все вокруг темно-багровой кровью.
Пес был один. Пока один, по крайней мере. Жуткая тварь, которой не должно быть места на земле, стояла рядом со мной, издавая глухое рычание и вгрызаясь в теплую, испускающую пар на морозе плоть лошади. Выбеленные кости, крепящиеся друг к другу только магией, при каждом движении Пса со скрежетом скреблись друг о друга, вызывая инстинктивное желание поежиться и закрыть уши руками. Но я боялась двигаться, чтобы не спровоцировать существо на нападение, собрав вместо этого всю свою смелость и заворковав:
— Хороший песик…
Тварь насторожилась и повела мордой — точнее, черепом — в мою сторону. Я повторила свои слова, лихорадочно прикидывая вероятность того, что Пес не кинется на меня, если я начну вылезать, раз уж не порвал мне горло в первые же секунды, как несчастной Кассе.
Пес зарычал громче, но не сдвинулся с места. Я начала осторожно подтягивать к себе ногу, с трудом вытаскивая ее из-под тяжелого тела кобылы и тихо радуясь, что не успела натянуть сапоги. Бежать в легких тапочках по снегу, конечно, не так удобно, но зато они не могут застрять в стремени. Если мне удастся выбраться… если Пес так и будет занят телом Кассы… если не погонится за мной… и если вот те всадники, которых я слышу, подъедут чуть-чуть позже, чем мне кажется…Асиэль, помоги мне!
Я рывком вскочила, чуть поморщившись от боли в ушибленной голове и коленке, ободранной о снег, и со всех ног понеслась к границе. Ну же… мне осталось пробежать всего три сотни шагов…
Меня ударило в спину, я кубарем покатилась по земле, ощущая каждую кочку и бугорок на ней, и осталась лежать, успев заметить на бархатно-черном небе еле заметные гвоздики звезд и луну, похожую на неправильный овал. Больше мне ничего не удалось увидеть. Все заслонил фосфоресцирующий белый череп, раскрывший пасть и приставивший острые зубы к моему горлу.
Сознание милосердно покинуло меня.
Солнечный луч проник в крохотное слепое окошко, оставив на грязном каменном полу светлое пятнышко. Крупная крыса, вольготно расположившаяся на куче перепрелой соломы, в которой вполне могло водиться и что-нибудь пострашнее, недовольно чихнула и поспешила убраться в угол, свалив по пути деревянный кубок с водой. Шорох лапок, шуршание соломы и легкий стук, с которым посуда ударилась о пол, привели меня в чувство. Я озадаченно села и огляделась. Последнее, что я помню — рычание Пса и бешеный стук копыт по промерзшей земле. И, кажется, был еще злой окрик на незнакомом языке, но вот за это ручаться сложно, сознание уже уплывало… Так, где это я и, главное, зачем? Почему меня оставили в живых, в то время как всех жриц Асиэль убили? Сердце сжалось от осознания того, что все, кого я любила — теперь не со мной, а со своей обожаемой богиней. Слезы подступили к глазам, но пришлось привычно отогнать их назад. Не время сейчас оплакивать мертвых. Им, по крайней мере, лучше, чем мне. Они уже в мире Асиэль, тогда как я болтаюсь где-то на перепутье и понятия не имею, где нахожусь, сколько времени и что будет со мной через час. Хотя на первый вопрос ответ ясен — где-то в темнице. А где еще могут быть
