— Пожалуйста, зовите меня Кейтлин!
Мисс Огилви просияла:
— А вы меня Салли, хорошо?
— С удовольствием.
— Отлично! Я хочу сказать, что сегодня за обедом ломала голову — неужели лорд Маклейн питает к вам склонность?
Кейтлин вытаращила глаза:
— Почему, Бога ради, вам так показалось?
— Он не сводил с вас глаз целый вечер.
— Но лишь потому, что пытался меня разозлить.
Салли растерянно захлопала глазами:
— Это ему удалось?
— Да. Несколько раз. То, что он говорит, может показаться безобидным, однако…
— Зачем ему это нужно? — Салли покачала головой. — Мужчин так трудно понять.
— Не всех.
Относительно намерений некоторых из них она не заблуждалась. Совершенно ясно, что Александр пытался вывести ее из себя и заставить совершить что-то не совсем приличное. Но зачем? Чего он надеется достичь? Завтра она это выяснит. Но одно ей известно совершенно точно: Александр Маклейн…
— Дорогая, можно задать вам один вопрос?
Кейтлин с трудом оторвалась от размышлений, возвращаясь к действительности.
— Конечно.
— Что вы думаете о графе Кейтнессе?
— О ком?
Щеки Салли порозовели.
— Вы, верно, его не заметили, он сидел на другом конце стола, рядом с графиней Дамфри, и почти все время молчал.
— Ах да! Кажется, очень приятный молодой человек.
Салли обрадовалась:
— Я тоже так думаю!
Потом они заговорили об обеде, о том, во что были одеты другие дамы, но вскоре Салли уже не могла сдержать зевоты, и девушки распрощались на ночь.
За дверью спальни ее ждала Мьюрин.
— Ох, мисс, как прошел вечер?
— Чудесно.
Кейтлин распустила пояс и позволила горничной снять с нее платье и нижние юбки. Потом горничная надела на нее ночную сорочку и накинула на плечи шаль.
— Сядьте к зеркалу, мисс. Я расчешу вам волосы.
Кейтлин села к туалетному столику и стала наблюдать в зеркале, как Мьюрин вынимает шпильки из ее волос и принимается осторожно расчесывать прядь за прядью. Горничная улыбнулась:
— Вам понравился обед?
Умиротворенная мерными движениями щетки, Кейтлин сонно ответила:
— Еда была выше всяких похвал, и почти все гости показались мне очень милыми.
— Почти все?
— Все, кроме лорда Маклейна и герцогини, которые… — Кейтлин поймала в зеркале взгляд Мьюрин. — То есть
— Ох, да тут нечему удивляться, — сообщила горничная, орудуя щеткой для волос. — Осмелюсь сказать, Маклейн положил на вас глаз, ведь вы такая красивая, а если чего нашей хозяйке поперек горла, так это когда ее бывший дружок начинает увиваться за другой.
Кейтлин нахмурилась:
— Ее дружок?
— Ну, теперь-то уже нет. Но в прошлом году они были вместе, а потом он перестал ее навещать. Не думаю, чтобы ее светлости это понравилось, потому что она сделалась сущей мегерой, пока он не явился снова, несколько месяцев назад. Теперь он опять тут, да только…
Оглянувшись на дверь, Мьюрин громко зашептала ей на ухо:
— Он не остается на ночь в ее спальне, как раньше.
— Воображаю, что сказал бы на это герцог!
— Думаю, ему все равно. Пока герцогиня сидит во главе его стола да как следует заправляет в доме, ему безразлично, чем она занята. Думаю, так бывает во многих семействах — и это очень грустно, если хотите знать мое мнение.
Кейтлин вспомнила, как герцогиня смотрела на Маклейна, когда ей казалось, что никто не видит; как ее лицо приобретало все более кислое выражение по мере продолжения обеда.
— Значит, это он разорвал их связь?
— Точно, хотя горничная ее светлости сказала мне сегодня утром, будто ее светлость надеется его вернуть.
Кейтлин вдруг заметила, что сжала кулаки, и заставила себя расслабиться. Какая разница, с кем спит Маклейн? Он ее ужасно раздражает, вот и все!
— Мне трудно поверить, что у герцога не возникает неприятностей из-за… наклонностей герцогини.
— Ха, мисс! Видали вы его сегодня на обеде?
— Да, но…
— И он не заснул?
— Да, проспал часть вечера.
— И вы заметили, что он на добрых лет тридцать старше ее светлости? Она была сущее дитя, когда он увидел ее, да и решил жениться. — Голос Мьюрин снова упал до шепота. — Прошлым летом горничная ее светлости пристрастилась к клубничной наливке, так что однажды взяла и проболталась, что герцогиня-то вовсе не урожденная леди.
— Но сейчас она знатная дама до кончиков ногтей!
— Точно, но она ничего не забыла. Она была ткачихой на одной из фабрик герцога. Он взглянул на нее — и надумал ее заполучить. Но даже тогда она была девицей весьма умной и потребовала обручальное кольцо. Значит, герцог на ней женился, и тут же в дом понаехали всякие гувернантки, портнихи да учителя танцев. Целая пропасть народу, чтобы учить ее, как разговаривать, как себя вести.
— Боже правый! А кто-нибудь… кто-нибудь знает об этом?
— Мало кто! Но я-то уверена — это правда, потому что на следующий день горничная ее светлости и так и сяк старалась меня убедить, что выдумала всю историю от начала до конца.
Невозможно представить эту элегантную, высокомерную даму, сидящую во главе обеденного стола, кем-нибудь иным, нежели высокородной герцогиней!
Мьюрин положила щетку в серебряной оправе на туалетный столик.
— Мисс, вы готовы ложиться? Уже поздно. Знаю, вы, должно быть, устали.
Кейтлин забралась в постель и укуталась в теплые одеяла, прислушиваясь, как служанка задула свечи и поворошила угли в камине.
— Спокойной ночи, Мьюрин.
— И вам доброй ночи, мисс. Спите спокойно.
Горничная вышла из комнаты, осторожно притворив за собой дверь.
Кейтлин зевнула, забираясь глубже под ворох одеял. Ее утомленный мозг, однако, так и сяк прокручивал потрясающие новости: герцогиня была когда-то работницей на фабрике, и Александр Маклейн был когда-то любовником герцогини. Стоило Кейтлин представить рыжеволосую красавицу вместе с Маклейном, как у нее болезненно сводило живот. Кейтлин взбила подушку и попыталась думать о чем- нибудь другом. Безуспешно! Конечно, она никак не предполагала, что Маклейн ведет монашеский образ жизни, — он и не скрывал, что является отъявленным повесой. Просто ее воображение никак не желало
