возмутилась.
- Вовсе нет. Хорошая музыка, - смиренно ответил Эрик, мысленно прощаясь с неприличными танцами. - Это что-то вроде вальса, да?
Тина кивнула, с усмешкой глядя на него.
- Там скрипки играют.
- Да, конечно. - Эрик снова занялся диваном.
Наконец он отодвинул диван, выпрямился, и тут зазвучало 'Очарование'. У Эрика сильно забилось сердце, когда Тина, провальсировав через всю комнату, очутилась в его объятиях.
Что ж, этот парень Мантовани - ничего себе, размышлял Эрик, стараясь попасть в такт движениям Тины. Было замечательно держать в объятиях ее покачивающуюся фигурку, пусть их и разделяло несколько дюймов.
Эрику хотелось прижать Тину к себе, но он поборол это желание, приказав себе не торопиться. Она охотно дала себя обнять, но все еще была напряжена, и он это чувствовал. Не спеши, велел он себе, иначе все испортишь. Внутренний голос - лучший советчик, решил Эрик, подыскивая тему для разговора, которая помогла бы Тине избавиться от напряжения.
- Между прочим, - начал он, вдруг вспомнив вечер в пятницу, - мне ваши друзья понравились. - А про себя добавил: кроме Теда.
- Я рада. - Тина одарила его улыбкой, от которой у Эрика перехватило дыхание и помутилось в голове. - Они действительно замечательные, - она рассмеялась, - даже когда ведут себя глупо.
- В этом нет ничего плохого, - тоже засмеялся Эрик. - Они - что надо. - Хотя, подумал он, мнение это сложилось у него благодаря информации брата. В душе же он надеялся, что так оно и есть и Тина, как и ее приятели, ни в чем дурном не замешана.
Отзыв Эрика о ее друзьях произвел на Тину благоприятное впечатление: она расслабилась и охотно отвечала на вопросы Эрика о своей работе, смеялась вместе с ним, рассказывая об экзотических и даже эротических композициях из цветов, которые ей заказывали клиенты.
Темп музыки стал иным, вальс сменился медленной, лирической мелодией. Разговор затих, движения танцующих стали плавными. Эрик притянул к себе гибкую фигурку Тины. Он удивился, что при такой разнице в росте она уютно устроилась в его объятиях.
Скрипки звучали все громче, и чувства Эрика становились все горячей. Он решил, что под звуки струн вполне возможно танцевать непристойно, и его охватила нервная дрожь предвкушения. Но Тина отстранилась, так как его объятия стали чересчур смелыми.
- Простите, - пробормотал он, ругая себя за слишком явное проявление чувств. Глядя на нее сверху, он печально улыбнулся. - Я просто не справился с собой.
Тина посмотрела на него широко раскрытыми глазами и серьезно сказала:
- Знаю, это бывает у большинства мужчин.
Они уже не танцевали, а лишь покачивались в такт музыке. Их тела иногда соприкасались, и тогда Тина мило краснела - румянец ей очень шел.
Эрика бросило в жар, и не только от желания, но и от злости.
- Оказывается, вы такой знаток мужчин и их поведения? - спросил он, и голос его прозвучал нарочито холодно: откуда она могла приобрести подобный опыт?
- Вовсе нет, - Тина покачала головой, и волосы у нее разлетелись в стороны, - но я была замужем.
Эрик был настолько удивлен тем облегчением, какое он ощутил, что глубоко вздохнул несколько раз, прежде чем ответить.
- Да, конечно, я и забыл. - Его рука плавно скользнула вдоль ее спины к затылку, словно он не мог устоять перед красотой ее блестящих волос. Запустив пальцы в шелковистые пряди, Эрик нежно откинул назад ее голову.
- Что вы делаете? - Тина произнесла это дрожащим шепотом.
- Собираюсь вас поцеловать. - Он склонился над ее маленькой фигуркой.
- Эрик...
- Да? - Он коснулся губами ее губ. Тина задохнулась, затем быстро проговорила:
- Вам неудобно?
- Немного.
- Но... о!
- Но?..
- Вы искривите спину!
- Какое это имеет значение? - пробормотал он и крепко прижался губами к ее рту, прекратив всякие разговоры.
Глава седьмая
Тина ощущала лишь губы Эрика на своих губах. Все кругом замерло и куда-то исчезло: музыка, комната, все-все. Были только Тина и Эрик и невероятное, опьяняющее соприкосновение их губ.
Губы Эрика оказались на удивление нежными. Он не проявлял ни нетерпения, ни требовательности. Наоборот, его поцелуй успокаивал, пропала без следа та неуверенность, которую она испытала, когда он без обиняков заявил, что собирается поцеловать ее.
Нежно обнимая Тину, он не позволял себе никаких вольностей.
Время замерло, оно не имело никакого значения, вообще не существовало. Для Тины все сосредоточилось в его и ее губах: одни обучали, другие учились. Чуть поколебавшись, она с жадностью стала впитывать эту науку, познавая новый опыт, и, уже не сдерживаясь, отвечала на поцелуи.
Медленно и осторожно разжав дрожащие губы, Тина покорилась желанию Эрика. Его ответ не заставил себя ждать - с него словно пали оковы. А ее охватило восхитительное чувство, от которого она задыхалась и слабела, но и наполнялась новой силой. Она парила на крыльях проснувшейся чувственности, и эти трепещущие крылья уносили ее в прекрасное царство эротики. Поцелуи зажгли в ней огонь наслаждения, желание становилось необоримым.
Подчиняясь безудержной силе чувственности, освободившись от табу, которые она сама себе навязала, Тина прильнула к Эрику и перестала обуздывать свое ненасытное желание.
Она оказалась способной ученицей, тут же усваивая уроки своего наставника. Ее губы открылись под натиском его губ, а язык следовал движениям его языка в дразнящем поединке. Когда его рука сильно сжала ей затылок, она ответила тем же и запустила пальцы в его густые золотисто-каштановые волосы. А когда рука Эрика переместилась с ее талии вниз и приподняла Тину, прижимая к себе, она изогнулась, чувствуя, как он весь напрягся.
Эрик, поддерживая ее снизу, тут же переместил другую руку с ее затылка на спину и, выпрямившись, подхватил Тину на руки. У нее все закружилось перед глазами.
Прижавшись губами к ее рту, он понес ее в спальню. Слова были больше не нужны.
Они целовали друг другу глаза, щеки, уши, подбородок, затем снова сжимали друг друга в страстном объятии. А руки расстегивали в это время пуговицы, стягивая одежду с горячих, дрожащих тел. Размягченные и расслабленные, они в изнеможении упали на постель. Здесь разница в росте не имела значения - они тесно прильнули друг к другу.
Но единым целым еще не стали. Эрик не пытался овладеть Тиной, сокрушив ее силой и удалью. Он проявил иные стороны своего опыта, обольщая ее тело, ум и душу. Гладя и лаская, словно стараясь запечатлеть в памяти все изгибы и нежные очертания ее фигуры, он звал ее познать свое мускулистое, сильное тело.
Эрик медленно провел языком по ее позвоночнику и задержался в ложбинке внизу. Отвечая на его ласки, Тина тоже стала касаться языком его спины.
