вдоль соседнего с Фишером дома, пытаясь осторожно пробраться к своей машине.
Выскочив на дорогу, Эрик побежал вслед за ним.
Но, когда Эрик очутился на месте, где только что был Ребер, его там не оказалось. Началась игра в прятки, в которой Эрик проиграл. Его добыча обнаружила его первой.
Эрик вдруг ощутил у своего горла нож, как раз у сонной артерии.
- Без геройства, каланча, - предупредил Ребер шепотом, в самое ухо Эрика. - Если хочешь остаться в живых, двигайся вон к той машине. - Он подкрепил угрозу, слегка нажав на нож.
У родителей Эрика дети не были дураками. Оттягивая время и ожидая подходящей минуты, Эрик медленно и осторожно пошел к 'линкольну'.
Все внимание Ребера было сосредоточено на пленнике и автомобиле, поэтому он даже не взглянул на дом бывшей жены. А стоило бы! Он не заметил, как она появилась.
Но Эрик увидел Тину, и кровь застыла у него в жилах.
Боже! Тина, остановись! - едва не закричал Эрик, когда она, выбежав из дома, устремилась им навстречу, держа над головой большую черную сковороду.
Была не была! Не обращая внимания на то, что кончик ножа вонзился ему в шею, Эрик быстро обернулся, одновременно подняв руку и колено. Ребром ладони он ударил Ребера по шее, коленом врезал ему в пах, и тут же сковорода со звоном стукнула Глена по голове.
Ребер охнул, затем, как подкошенный, свалился на мостовую.
- О Господи! - закричала Тина. - Он умер?
Нагнувшись, Эрик прижал пальцы к шее Ребера.
- Да нет, - сказал он, выпрямляясь. - Но когда он очухается, ему туго придется.
- Эрик... я... - Тина замолчала, глядя на него широко раскрытыми глазами. - У тебя кровь!
Эрик дотронулся до раны на шее.
- Ерунда.
- Все кончено? - Голос Тины дрожал, как и она сама, а рука со сковородой бессильно повисла.
- Кончено.
На улице царило смятение: громкие голоса, красно-синие мигалки полицейских машин, заполнивших улицу. Но Эрик видел только Тину и злился на нее за то, что так за нее боялся.
Он уже открыл было рот, чтобы отчитать ее, устроить ей головомойку: ведь не послушала она его и не осталась дома.
Но слова застряли у него в горле - он вспомнил, как мучился прошлую неделю, как пришел к выводу, что, если понадобится, может доверить Тине свою жизнь.
И она примчалась ему на помощь.
Хотя и подвергала себя опасности: Ребер мог ее серьезно ранить... или того хуже. Теперь злость отступила, остался только страх. Она должна понять, чем рисковала, но, открыв рот, Эрик произнес:
- Я люблю тебя, Тина!
Она онемела от изумления и уставилась на него. Сковорода с грохотом упала на тротуар, а Тина повернулась и побежала обратно в дом.
Из полицейского участка Эрик ушел совсем поздно. Один из сотрудников подвез его в центр города, домой.
Через сорок минут, приняв душ, побрившись и переодевшись в коричневые брюки, белый свитер и твидовый пиджак, Эрик на своей небольшой, но последней модели машине выехал из подземного гаража.
Дело с наркотиками закончилось, но ему предстояла еще одна серьезная работа - убедить некую маленькую, очаровательную и отважную блондинку в том, что они созданы друг для друга.
Эрик молился в душе, чтобы она его выслушала.
Тина свернулась калачиком в кресле у окна. В час ночи во всей округе только в ее доме горел свет.
Она выглядела спокойной. Руки лежали на коленях, глаза смотрели в темное окно. Она ожидала услышать рокот мотоцикла и слегка нахмурилась: вместо мотоцикла на улице появилась серебристо-серая машина и свернула к ее подъезду.
Однако сердце ее тревожно забилось, когда она увидела высокую фигуру мужчины, который, выйдя из машины, широкими шагами направился к входной двери.
Тина стремительно вскочила с кресла, в развевающемся бархатном халате побежала к двери и распахнула ее еще до того, как зазвенел звонок.
- Можно войти? - сдавленным голосом спросил Эрик. Лицо напряжено, черты заострились.
От волнения Тина не могла говорить, кивнув, она медленно попятилась в гостиную, рассеянно отмечая про себя, как он красив.
Его глаза, ясные, как голубое осеннее небо, глядели прямо на нее. Эрик шел за ней, пока она не остановилась, почувствовав спиной диван.
- Ты готова меня выслушать? - От его низкого, сдавленного голоса ее бросило в дрожь.
- Это твоя машина? - Тина кивнула в сторону окна.
- Да. - Эрик нахмурился. - Но какое это имеет значение? Я спросил, хочешь ли ты выслушать мои объяснения?
- Нет.
Он замер и побледнел. Его сильные пальцы слегка дрожали.
- Нет?
Все еще не в силах произнести хоть слово, Тина отрицательно покачала головой.
- Тина. - Эрик прошептал ее имя с такой болью, словно вырвал его из груди.
Вынести этого Тина не могла. Она нерешительно шагнула к нему, а он протянул руку, как бы моля ее.
- Я люблю тебя, Эрик.
Он застыл. Затем глаза его загорелись, как голубые огоньки, и, подойдя ближе, он обнял ее.
- Тина... Тина, как же ты меня напугала, - стонал Эрик, целуя ее волосы, виски, глаза, щеки. - Если ты еще раз подвергнешь себя такой опасности...
- Прости, - бормотала она, гладя его по голове, проводя ладонями по скулам и твердому подбородку. - Но я испугалась, что Глен может ранить тебя.
- Господи, как я тебя люблю. - Эрик коснулся губами ее губ. - Ты сможешь простить меня за то, что я не сказал тебе, кто я?
- Уже простила, - прошептала она, подставляя ему свои губы.
- Ты любишь меня? - Это была мольба.
- Люблю. - Тина коснулась губами его рта. - О, Эрик, я люблю тебя больше жизни.
- Тогда докажи. - Он подхватил ее на руки и прижал к груди так крепко, что она услышала, как бьется его сердце.
Он понес Тину в спальню и получил доказательство ее слов.
Бинокль тайного агента Эрика Вулфа запотевал каждый раз, когда он наблюдал за подозреваемой Тиной Кранас.
Тина была у него 'под колпаком', так как ее бывший муж с друзьями, весьма вероятно, занимался сбытом наркотиков.
Возможно, и она была в этом замешана. Хотя Эрик Вулф не провел с ней ни одной ночи, он знал о Тине все: размер ее бюстгальтера, когда она ложится спать и какую яичницу любит на завтрак. В этом заключалась его работа - знать о подозреваемых все.
Но виновна ли она на самом деле? Чтобы это узнать, Эрик стал... ухаживать за ней.
