плевательницей на коленях, в которую его тошнило.
Она слышала про мужей, которым становилось дурно в родильном зале, но Хьюго оказался первым, который рухнул в обморок до того, как туда попал.
–
Но я подумал, что вы оба мертвы. — Скорчившийся в инвалидном кресле Хьюго в эти минуты снова переживал испытанный ужас.
–
Нет, мы не мертвы, — резко указала Аманда. — А теперь передай мне мой мобильный. Я позвоню в «Кавендиш».
–
Ты не должна пользоваться мобильным телефоном в больнице… — Хьюго замолчал. Нет смысла спорить с Амандой, когда она в таком настроении.
А вообще-то и в любом настроении.
Несколько часов спустя Аманда удовлетворенно смотрела на полог кровати с четырьмя столбиками в «Кавендише». Ей потребовалось долго говорить, чтобы это добиться, и разговор был напряженным. Она пригрозила директору, что представит «Кавендиш» в неблагоприятном свете в статье о родах, которую пишет для «Вог», если он, по крайней мере, не позволит ей там восстанавливать силы. Аманда не могла понять, почему этот очевидный и простой способ туда попасть не пришел ей в голову раньше. Определенно беременность затуманивает мозг. Слава Богу, она больше не беременна.
Аманда счастливо вздохнула и стала печатать на лэптопе, подсоединенном к Интернету. Эту услугу включал пакет «Кавендиша». Хьюго сидел в кресле с подголовником, обитом декоративной тканью, у огромного эркера. Услышав стук клавиш, он опустил «Тайме».
–
Что ты делаешь? — спросил он. — Ты что, работаешь? Ты только что родила ребенка. Как насчет прекрасного времени для качания деток-ангелочков в солнечных лучах, пробивающихся сквозь цветущие яблони?
–
О, Бога ради, сейчас для этого не подходит погода. — Аманда нетерпеливо махнула рукой в направлении покрытого струями дождя окна. — Послушай, я просто проверяю свою электронную почту. Я отправила свои мысли насчет лагеря для улучшения качества спермы Грайдону, но… Так, вот мой почтовый ящик, м-м-м, нет, будь он проклят, он со мной еще не связался. И в «Вог» еще не решили, будут ли печатать рассказ о родах от первого лица. — Она нахмурилась. — Но пока я сижу за компьютером, проверю-ка я время прибытия няни Харрис. Она должна появиться завтра. Так, шагу-
poppins
. со.
uk
, — пробормотала она себе под нос, набирая адрес электронной почты агентства по предоставлению нянь.
Хьюго с опаской посмотрел в детскую кроватку. Ребенок спал, но Хьюго не верил, что такое состояние дел продлится долго. Всего несколько часов знакомства открыли в ребенке склонность взрываться в любой момент, как бомба. Хьюго предполагал, что сын пошел в мать. Хьюго задумался, похож ли ребенок на него хоть в чем-либо. Внешне не похож — или по крайней мере пока. Ребенок был какой-то сморщенный, красный и казался очень хрупким, что пугало. Единственное, что пока видел Хьюго, так это то, что существо выглядит, как ребенок.
Хьюго знал, что так думать ужасно. Отцовство считается одним из самых прекрасных видов жизненного опыта. Мужчины начинают плакать при виде первенца, их наполняет всеохватывающее чувство от свершившегося чуда. Однако главной эмоцией Хьюго в последовавшие за родами часы было ощущение полной никчемности.
Казалось, он ничего не может сделать, не может сыграть никакую роль. Когда ребенок просыпался, им занимались Аманда и две приписанные к ним медсестры «Кавендиша». Они окружали младенца, и Хьюго даже не мог на него взглянуть. Во время того единственного раза, когда он держал сына, он не знал, что делать и что говорить, а обслуживающий персонал еще и гневно смотрел на него. Мяукающие, очень напоминающие кошачьи крики ребенка так расстроили Хьюго, что ему тоже захотелось повыть.
Поэтому теперь он сидел в кресле и притворялся, что читает газету, но на самом деле пытался найти хотя бы в самых дальних уголках сердца какие-то отцовские чувства. Пока его радость в основном объяснялась фактом, что ребенка не назвали Каринтия. Очевидно, Аманда вспомнила какую-то знаменитость под этим именем, но, тем не менее,
точно так же называется и провинция в Австрии. Поэтому смешно так называть ребенка. Ведь не встретишь же австрийца, называющего ребенка Хамберсайд. К счастью, ребенок решил это проблему тем, что оказался мальчиком.
Конечно, теперь предстояло решить вопрос с именем. Аманда работала над этим вопросом при помощи «Имен лидеров», красиво оформленной подарочной книги, также включенной в пакет услуг «Кавендиша». Все имена казались невероятно сложными, но, как подозревал Хьюго, были специально и точно подобраны, чтобы соответствовать стремлениям клиентов «Кавендиша». У Хьюго все внутри сжималось от одного их прочтения. Например, раздел для мальчиков включал такие ужасы, как Мерлин, Верцингеториги Иезекииль. Все эти имена нравились Аманде. Простые английские имена типа Джеймса и Джона, которые нравились Хьюго, даже не упоминались.
Ребенок пошевелился. Не оправдав ожиданий, он не разразился криком. Он немного поерзал, затем, похоже, снова заснул.
–
Слава Богу, — пробормотала на постели Аманда. — Он уже почти сжевал мои соски. Они вскоре будут висеть ошметками! — Молодая мать уже ненавидела кормление грудью. Произошел резкий обмен словами, когда одна из медсестер, показывая Аманде, что нужно делать, посоветовала ей «принять удобное положение».
–
Удобное положение? — в ярости закричала Аманда. — Да у меня задницу напополам разрезали, а сиськи напоминают два мяча для регби. Для меня нет удобного положения.
Хьюго снова поднял помятую газету и еще раз задумался над отсутствием отцовских чувств. На самом деле, после рождения ребенка одно всеохватывающее чувство он испытывал постоянно. Это если не считать боль в челюсти, в том мес
те, которым он встретился с больничным линолеумом. Ему требовалось выпить, и желательно — что-нибудь крепкое.
Он знал, что бесплатный бар включен в услуги «Кавендиша». Когда они прибыли, он видел большой зал внизу. Он вспомнил мерцающие огни, балки, мягкие кожаные диванчики и, несомненно, множество хрустальных графинов с виски и содовой. Столько, сколько ты можешь в себя влить.
Хьюго молча сложил газету и задумчиво осмотрел палату. Аманда склонилась над лэптопом, а Мерлин-Верцингеториг-Иезекииль спал…э-э-э… как младенец. Хьюго тихо поднялся с мягкого кресла. Он уйдет всего на десять минут. Здесь без него обойдутся.
Он спустился вниз по широкой роскошной лестнице в комнату для отдыха. Среди ароматической смеси из сухих цветочных лепестков, различных напитков и сигар можно было все равно различить тонкий запах лекарств. Хьюго понял, что сигары тут тоже выдаются бесплатно, и взял заманчиво выглядевшую «Ромео и Джульетту». Как там говорят? Ребенок — это только ребенок. А хорошая сигара — это истинное удовольствие.
Он сел на вертящийся стул, поставил локти на отполированную медную поверхность барной стойки и уставился в меню, где перечислялись напитки. Он понял, что это бар «с тематическими названиями», хотя не был уверен, что в данном случае следовало устраивать подобное.
Первым в списке шел «Полный анализ крови», за которым следовали «Пурпурный туман», «Щелчок щипцов», «Доктор Том Коллинс» и «Близнец Мартини». Возможно, еще хуже были коктейли с узнаваемыми названиями. Они приобретали
в
клинике новые ужасное значение. «Медленная удобная отвертка» и «Крик в оргазме», например, казались не совсем подходящими. В особенности, если судить по гинекологическим деталям рождения ребенка, о которых откровенно сообщила Аманда. Что касается «Кровавой Мери»… Хьюго скорчил гримасу, опустил меню и попросил бармена просто сделать ему виски с содовой.
Он благодарно сделал первый глоток и почувствовал, как рядом с ним оказалась новая пара локтей. Обладатель локтей был одет в куртку, именуемую в народе «лесоруб» — с поясом и накладными карманами из шерстяной ткани в клетку.
