Женушки из Бата

–

Ничего подобного, — с самым серьезным видом объяснял Хьюго. — Нет никакой грязи. Никакой суеты с кормлением, ничто не разбрызгивается по всей кухне. Вам следует попробовать. А потом есть еще кроватка со смирительной рубашкой. Уверяю тебя: это просто чудо. Тео ни разу не удалось развернуться…

Однако теперь он уже обращался к спине Джейка. Тот быстро уходил прочь.

В первый день Тео в «Цыпочках» с самого утра шел дождь. Он был такой сильный, что напоминал собравшихся на концерт зрителей, одновременно стучащих в окна дома на Фицерберт-плейс. Несмотря на все усилия, предпринятые, чтобы не опоздать, Хьюго вышел из дома позже, чем планировал. Он с благодарностью подумал о парковке перед «Цыпочками», прилегающей к входной двери в ясли. По крайней мере, они с Тео не промокнут.

Во время предыдущих посещений «Цыпочек» Хьюго не появлялся здесь так рано утром и поэтому не был готов к количеству машин поблизости. В частности, он при повороте на улицу, где находились ясли, не ожидал увидеть танковую дивизию огромных блестящих транспортеров для перевозки людей. Он словно столкнулся с проезжающими мимо военными, блокировавшими дорогу в нужном направлении.

Агрессивно газуя, мигая то одними огнями, то другими, под звуки работающих радиоприемников огромные джипы блокировали дорогу и мостовые примерно на полмили. За рулем сидели женщины, рост которых, казалось, был обратно пропорционален размеру их машин. Парковка у яслей определенно исключалась.

Хьюго с сомнением посмотрел на идущий стеной дождь. Затем, после того как он взглянул на часы на приборной доске, его сомнения рассеялись. Он уже на пятнадцать минут опаздывал на работу. Нравится им это или не нравится, но им с Тео придется проплыть до «Цыпочек».

Вдруг Хьюго вспомнил, что несколько дней назад положил в багажник складную детскую коляску. Он тут же почувствовал радость и облегчение. Более того, коляска была водонепроницаемой и полностью защищала от дождя.

Хьюго оставил Тео там, где ребенок и сидел, широко раскрытыми глазами глядя на дождь, выпрыгнул на улицу с водительского места и достал коляску. С этим приспособлением у него было мало опыта, и потребовалось несколько минут, чтобы разобраться с различными рычагами и зажимами. Дождь тем временем бил по спине, вода заливалась за шиворот. В результате предпринятых усилий нечто, напоминающее небольшой мешок с клюшками для гольфа, превратилось в сиденье на колесах. После этого Хьюго вытащил Тео из машины и запихнул извивающееся орущее тело под ремни. Хьюго сделал небольшой перерыв, чтобы перевести дыхание и утереть пот со лба. Теперь остался последний этап — пристегнуть пластиковый козырек, защищающий от дождя.

— Не беспокойся, — заверил он продолжающего ерзать Тео. Теперь ребенок громко возражал против бьющего в лицо дождя. — Через мгновение будешь закрыт.

Хьюго вытащил пластиковую часть из пакета, потряс и уставился на нее. Его уверенность и ожидания не оправдывались. Нигде не было указаний, к чему прикреплять крючок, ремешок и кнопку. Он не в первый раз заподозрил участие ненавидящего детей садиста в производстве оснащения для детей.

Дождь усилился, как и вопли Тео. Хьюго встал на колени на тротуаре и захотел завыть, отчаянно сражаясь с непослушными ремешками и явно не имеющими пары кнопками и отверстиями. У него тут же промокли брюки. Пристегивающийся козырек, который теоретически должен представлять собой защиту от любой погоды над головой ребенка, постоянно отваливался сбоку и висел над лицом Тео.

Пока Хьюго трудился на узком тротуаре рядом с машиной, мимо него постоянно проходила процессия из больших колясок, фактически произведений искусства, которые перед собой

толкали опрятные мамочки. Естественно, что ко всем коляскам были пристегнуты пластиковые козырьки, которые висели ровно и не отрывались. Мамочки постоянно толкали скорчившегося Хьюго. Хьюго думал о том, какую жуткую картину представляет сам для этих мамочек, и ему было себя жалко. Он сидел скорчившись, суетился, не представляя, что делать, более того, наверное, казался жестоким отцом, поскольку Тео, столкнувшись с непривычной мокротой, орал, как банши. Фактически Хьюго был воплощением родительской никчемности. Мужчина, пытающийся сам по себе заниматься ребенком, — и этим все сказано. Несомненно, мамочки размышляли, что же он делает, черт его побери.

Еще раз подтягивая один из ремешков холодными, расцарапанными руками, словно у рыбака, ловящего рыбу в Северном Ледовитом океане, Хьюго думал, что это на самом деле хороший вопрос.

–

Вам помочь? — спросил голос над головой, звонкий и громкий, словно у архангела Гавриила.

Хьюго поднял голову и увидел симпатичное, хотя и усталое, худое лицо рыжеволосой женщины. Он с удивлением понял, что она улыбается, выражая не презрение и отвращение, а сочувствие. И ей, пожалуй, было немного забавно.

–

Я знаю, что такое эти козырьки, — сказала она. — Жуткая вещь! Я сама намучилась. — Она показала на свою коляску с пластиковым козырьком той же модели, что и у Хьюго. — Давайте я все сделаю, — добавила она.

Женщина села рядом на корточки.

–

Вначале вот эти петли на эти крючочки. Потом кнопки в нижней части. Затем вот так подтолкнуть и

— готово!

Казалось, что не прошло и секунды, как Тео был устроен со всеми удобствами. Хьюго почувствовал огромную

благодарность к женщине.

Это было

просто наводнение благодарности.

–

Вы в «Цыпочки»? —

спросила женщина.

— И я

тоже. — Она

улыбнулась

и кивнула, потом протянула мокрую руку. — Меня

зовут

Барбара. Должна сказать, что мне очень

радостно видеть,

как

всем

этим занимается мужчина.

— Но с малым успехом, — виновато сказал Хьюго.

— Поверьте мне: вы делаете гораздо больше, чем многие мужчины. — Барбара уныло улыбнулась ему. — Но мне надо бежать. Работа. — Она закатила глаза. — Рада была познакомиться с вами… э-э-э…

— Хьюго. И… спасибо вам, — заикаясь, выдавил он. Но обращался он уже к удаляющейся спине. Хьюго понял, что дождь идет уже не так сильно. На самом деле, он почти прекратился. В серых тучах появились неровные просветы, и они увеличивались. Хьюго даже почувствовал солнце у себя на спине. Пластиковый козырек пристегнули как раз тогда, когда наступило время его снимать.

Теперь Тео потел под ним. Хьюго поспешил к «Цыпочкам». Там было много народу, коридор забит мамами, которые спешили оставить детей и бежать на работу, чтобы успеть к девяти утра. Суматоха усиливалась из-за того, что от всех требовалось надевать голубые бахилы перед тем, как зайти в одну из детских комнат. В результате атмосфера была почти истеричной.

Судя по большому объявлению, приклеенному на дверь детской комнаты, Хьюго выяснил, что бахилы требуются для защиты детей. Нужно, чтобы все вокруг них было чистым. Похоже, что персонал яслей мало беспокоил гораздо больший потенциальный урон детям, который могут нанести родители, упав на них при попытке надеть бахилы, одновременно удерживая отпрысков.

Хьюго помахал Барбаре, когда она проносилась мимо, направляясь к выходу.

–

Можно я дам вам совет? — выдохнула она, останавливаясь рядом с ним.

–

Да, пожалуйста, — униженно попросил Хьюго. — Столько, сколько хотите. Как вы видите, я ничего не знаю.

–

Если вы на машине, то я бы приезжала на полчаса раньше или на полчаса позже. В противном случае шансов нет. С мамочками-партизанками на боевых машинах. — Она улыбнулась