После некоторого количества возражений Аманда приняла кофе из автомата. Совещание началось.
— Я пройдусь по оспариваемым моментам. — Элис показала на статью, в которой отметила несколько мест. — Первый спорный вопрос касается вашего заявления о том, что интервьюируемый красит волосы и сделал несколько подтяжек лица.
— Так и есть, — рявкнула Аманда Хардвик.
— А у вас имеются доказательства?
— Да.
Ответ приятно удивил. В душе Элис зародилась надежда, что дело все-таки можно спасти.
— Отлично. И что это за доказательства?
Аманда Хардвик поджала тонкие красные губы.
— Мне не нужны никакие бумажки. Требуется только посмотреть на него самого.
Элис размяла пальцы.
— Понятно. Но он утверждает, что не красит волосы и родился с этим лицом. Поэтому вам предстоит доказывать обратное.
— Что? Это смешно. Не могу поверить, что вы притащили меня сюда, чтобы мне это сказать.
— Значит, нет? — спокойно уточнила Элис. — Доказательств по этому пункту обвинений у вас нет?
Ответом было гневное молчание.
— Далее вы намекаете, что он помешан на сексе и использует легкие наркотики. — Палец Элис двинулся по странице вниз.
Аманда вскочила со своего места и театрально прижала руку ко лбу.
— О-о, прекратите. Не могу поверить в то, что слышу. Давайте дальше, ладно? Весь Голливуд знает об этом.
— Боюсь, что подобное не будет доказательством в суде, — с серьезным видом заявила Элис. — Или весь Голливуд приедет давать свидетельские показания?
— Он шмыгал носом на протяжении всего интервью. Какие вам еще нужны доказательства?
— Это могла быть простуда. Он признавался вам в интервью в своих сексуальных пристрастиях или в том, что принимает наркотики? Или… — Элис опустила палец вниз еще на несколько абзацев. — Или в том, что двое его маленьких детей на самом деле не его, а их отцом является Брэд Питт?
Боже, чем больше читаешь, тем более невероятным кажется это интервью.
— Весь Голливуд это тоже знает, — с вызовом заявила журналистка.
Элис опустила подбородок на ладонь и устало посмотрела на Аманду.
— Если не считать юридических сложностей, с которыми нужно разбираться немедленно, вы хотя бы отдаленно представляете, какие ужасающие последствия для семьи может иметь подобный слух? Вы здесь говорите о детях. Маленьких детях. Но достаточно больших, чтобы понять сказанное. Подобные вещи способны разрушить жизнь. Аманда посмотрела на нее с упреком.
— Что у вас тут за навязчивая идея с детьми? — рявкнула она. — Что у вас здесь, чертов Союз матерей?
— Я просто обращаю ваше внимание на то, что вы пишете об уязвимых детях, — спокойно сказала Элис. — Суду не нравятся подобные вещи.
— Да какое мне дело до каких-то детей какой-то знаменитости? — опять рявкнула Аманда. — И вообще каких-то детей. Дети, черт побери. Все, у кого они есть, заслуживают всего, что с ними случается.
Элис смотрела на нее с ничего не выражающим лицом. «Воплощение суки-карьеристки, ненавидящей детей», — подумала она. Как жаль, что здесь не было Шерри, чтобы послушать мнение журналистки из ее уст.
Аманда склонилась через стол, предоставляя Элис великолепный обзор всего, что было в декольте.
— Послушай, малышка, ты понимаешь, с кем сейчас разговариваешь? — выплюнула она. —
«Которая спасала твою шкуру большее количество раз, чем ты ела горячий ужин», — яростно добавила про себя Элис. Она с трудом сдержалась, чтобы не бросить настольной лампой, клавиатурой и монитором в сидевшую перед ней женщину, и вместо этого спокойно сложила руки перед собой. Заговорила она тоже спокойно.
— Это серьезные обвинения, и он собирается подавать иск. Я пытаюсь только выяснить, какие у вас есть доказательства. Пока, если честно, дело не обнадеживает.
Именно в этот напряженный момент вошла Шерри с подносом, на котором стояли чашки со свежим кофе. Когда она ставила чашку с блюдцем рядом с локтем Аманды, этот самый локоть взметнулся вверх. Чашка и ее содержимое полетели на мини-юбку Шерри, специально предназначенную для беременных, колготки в сеточку, предназначенные для беременных и, возможно, также предназначенные для беременных замшевые сапоги до колена. Элис резко выдохнула. Она не сомневалась, что все сделано преднамеренно. Тем временем Шерри выглядела так, словно вот-вот родит на месте.
— Простите, — промурлыкала Аманда с округлившимися глазами. Правда, она только разыгрывала удивление. — Я такая неловкая. Но с этими чашками всегда проблема, не правда ли? Крышек-то нет! Было бы гораздо лучше, если бы вы все-таки сходили за сливками.
Она встала, взяла сумочку, послала им воздушный поцелуй и вышла из кабинета.
— Ты в порядке? — спросила Элис.
Шерри подняла голову и кивнула. Она яростно терла юбку несколькими салфетками.
— Тебе следует отправить ей счет из химчистки, — предложила Элис.
— Почему бы мне не подать на нее в суд? — Большие глаза Шерри яростно сверкали.
— Почему бы и нет? Присоединяйся. Все остальные уже подали. — Элис не выдержала и стала биться головой о письменный стол. — Боже! Как можно было стать юрисконсультом в журнале? Шерри смотрела на нее с беспокойством.
— Знаете, вам нужно отдохнуть. Вы в последнее время очень много работаете.
— Я знаю, — пробормотала Элис в стол. — Но куда я поеду? У меня нет сил, чтобы что-то организовывать. И к тому же мне не с кем ехать, — добавила она, чувствуя себя несчастной.
— Вам следует почаще выходить в свет, — посоветовала Шерри. — Знакомиться с людьми.
— Времени нет. — Элис потерла глаза. Но она знала: это не оправдание. Фактически она сошла со сцены — больше не ходила на свидания в Нью-Йорке. Из-за большой конкуренции следовало серьезно относиться к делу. Свидания напоминали интервью перед приемом на работу, и обычно Элис не была уверена в своем желании получить именно эту работу.
Более того, мужчины Манхэттена, как кажется, считали себя редкими и ценными экземплярами. Даже уродливые типы с дурным запахом изо рта были уверены, что где-то в городе бродят, по крайней мере, десять сногсшибательных женщин, отчаянно желающих выйти за них замуж.
Взгляд Элис переметнулся на бумаги, которыми Шерри оттирала свою юбку. Элис вначале решила, что это салфетки, но теперь они подозрительно напоминали советы внештатного юриста по поводу дела с добавлением виски в торт.
— Ой, извините, — улыбнулась Шерри. — У меня просто в голове все помутилось. Беременность, понимаете?
— Беременность, — криво улыбнулась ей Элис.
Зазвонил телефон. Шерри исчезла, чтобы взять трубку.
— Ваша мать, — объявила она по переговорному устройству.
Элис схватила трубку. Мама. Один разумный человек в сумасшедшем расколотом мире.
— Привет, мам.
— Здравствуй, дорогая. А теперь послушай. У меня есть для тебя новости.
Элис слушала. У нее в животе все переворачивалось.
