для лица.
–
Джейк, это старый крем. Я купила его примерно пять лет назад, в
каком-то деревенском магазине в Уэльсе, когда мне срочно потребовался крем. Он всегда был дерьмовым, и теперь пришло время его выбросить.
–
Но неужели ты не можешь его как-то использовать? — Его глаза округлились от паники. — Это же огурцы, так? Разве мы не можем использовать это… Ну я не знаю… например, как приправу для салата?
–
Джейк, это крем для лица. Его не едят.
Он больше не слушал. Он снова нырнул в ведро, и его лицо исказилось гневом, когда он извлек небольшой открытый пакетик из фольги.
–
Ты что, это выбрасываешь?
Элис сглотнула. «Это» было обнаружить особенно неприятно.
–
Джейк, в этом пакетике презервативы.
–
И что?
–
Использованные презервативы. — Элис предположила, что он положил их назад в пакетик по ошибке.
Выражение лица Джейка не изменилось.
–
И что? — снова спросил он.
–
Но их положили назад в шкафчик в ванной! — Элис почувствовала, как у нее начинают дрожать ноги. — Джейк, неужели ты хочешь сказать, что хранишь использованные презервативы? Что ты их перерабатываешь и находишь им новое применение?
–
И что в этом такого? — защищаясь, ответил он. — Они чистые. Я просто полощу их, и они становятся, как
новые.
— Как новые для чего? — прохрипела Элис. Затем напряжение у нее в животе ослабло, и
она поняла, что он, вероятно, использует их для изготовления скульптур из восстановленного мусора. Это очень в стиле Джейка.
—Ты спрашиваешь меня, для чего они? — У Джейрана лице появилась широкая, недвусмысленная улыбка. — А ты как думаешь?
–
Ты шутишь! — Элис почувствовала, что у нее вот- вот подогнутся ноги. Она оперлась о стену за спиной.
Теперь Джейк смотрел на нее вызывающе.
–
Я не шучу. Это имеет смысл. Производителям презервативов есть за что отвечать. Несчастные деревья страдают и мучаются в агонии, когда на них делают насечки для сбора смолы и изготовления резины.
–
Ты использовал старый презерватив, когда… познакомился со мной?
Сердце в груди у Элис билось так сильно, что она едва ли слышала собственный голос.
–
М-м
-м, да,
вероятно.
–
Что? — выдохнула она. Элис пришла в ужас от того, как легко и небрежно Джейк это произнес. На глаза навернулись слезы.
–
Нельзя исключать такую возможность, — добавил он. Голос звучал бодро, задорно, Джейк словно сам себя поздравлял и словно ожидал, что его похвалят за такую восхитительную экономию.
Элис была готова взорваться. Ее жизнь из-за этого полностью изменилась. Она отказалась от всего, когда столкнулась с
fait
accompli
— беременностью. И хотя она сделала это с радостью, кто знает, какой была бы ее реакция, если бы ей предоставили выбор? Вполне возможно, что рождение ребенка после одного вечера знакомства на свадьбе не показалось бы ей решением ее проблем. Да, тогда она чувствовала себя безумно усталой, можно сказать, что в «Интеркорпе» работала на пределе. Но как сказала начальница отдела кадров, решением вполне мог бы стать недельный отдых и смена работы.
Элис никогда не понимала, каким образом забеременела, если Джейк использовал презерватив. Но теперь она знала. Конечно, презервативы не обеспечивают стопроцентную защиту. Но новые гораздо надежнее, чем вымытые, и еще неизвестно какой марки. Возможно, в них больше дырок, чем в этих чертовых дуршлагах, прибитых ко всем потолкам.
Иногда случается — это Элис принимала. Приходится жить со случайностями. Но случившееся с ней не было случайностью. Джейк знал, а она не знала, что использованное во время первой, полной страсти встречи средство защиты почти точно ненадежно. Он пожертвовал ее правом определять свое будущее своим намерениям использовать заново то, что использовать заново просто смешно, нелепо, абсурдно и не рекомендуется.
У нее в голове звучал ее собственный голос. Она вспоминала, как снова и снова задумывалась и спрашивала, почему материнство пришло так неожиданно. И она слышала неизбежный ответ Джейка: «Для подобных вещей всегда есть какая-то причина».
Элис сжала кулаки. Теперь она знала причину. Он поставил интересы группы деревьев — группы проклятых деревьев — перед ее собственными.
Наконец она подняла глаза и встретилась с ним взглядом.
— Ты — ублюдок, — просто сказала она. — Ты — тупой, проклятый, безответственный ублюдок.
Глава 18
Теперь у Тео появилось четыре зуба, и Хьюго думал, что он улыбается просто очаровательно. Он, словно загипнотизированный, смотрел на эту улыбку, и мгновение не мог продолжать дела и готовиться к отправлению на работу и в ясли. Хьюго увидел, как его сын быстро куда-то отползает, и прыгнул за ним, чтобы добраться до верхней ступеньки лестницы перед Тео. Сколько силы в этих крепких маленьких ножках! Если так пойдет и дальше, то он скоро
уже
начнет ходить. Хьюго представил, как сын, покачиваясь, идет к нему на кривых ножках, как это делают
малень
кие дети, и у отца повлажнели глаза. И ведь вскоре Тео начнет говорить!
— Пошли. — Он поднял сына и почувствовал, как маленькие толстые ножки обхватили его бедро. В эти дни они с Тео хорошо ладили. Лучше, чем раньше. Прижимая ребенка к себе, Хьюго почувствовал что-то еще. Что-то хлюпающее в районе попки. Он с неохотой вернулся в ванную к пеленальному столику.
Хьюго напевал себе под нос, обмывая Тео. Он знал, что в корне проблемы лежат ясли, если так можно выразиться. «Цыпочки» гордились тем, что кормят детей только натуральными продуктами, что, конечно, вызывало восхищение. Отрицательным моментом было то, что натуральная пища давала результат, который оказывался гораздо хуже, чем в случае другого питания. Требовалось поскрести попку, чтобы избавиться от трудно смываемых испражнений.
Это странным образом привело к мыслям об Элис. Он вспомнил пособие по натуральному детскому питанию, которое она выбрала в книжном магазине, и подумал, что этот синдром также знаком и ей. В особенности, если учитывать ее любовь к вегетарианской пище, доказательством чего служили закупленные продукты для вечеринки, устроенной для сотрудников журнала Джейка. Хьюго видел тот ужин в сыром виде в корзине у Элис. Забавно, что, когда по пути к автобусному вокзалу он поинтересовался у Элис, как прошла вечеринка, она неожиданно отказалась говорить на эту тему, словно ей было что скрывать. Она просто сказала: прошла.
Вы читаете Женушки из Бата
