— Да нет. Вообще не знал, что такие существуют…И что один из них оказался моим братом. Кстати. Я тебя не сразу нашёл.
— Эта улица столицы самая заброшенная и тихая. И не все о ней знают. И это радует, — заброшенная не в смысле, что тут всё грязное и обшарпанное, просто тут стоят обычные деревянные дома. Заброшенные. Просто у этого места не самая лучшая репутация. Кровавая. И это место проклято жителями, здесь бояться даже находиться. Считают, что тут много призраков… Какая чушь, я-то знаю, почему мертвецы встают.
И всё равно здесь не по себе. Но сейчас это самое лучшее место для уединения. Никто не машет. Но брат умудрился даже здесь меня найти.
— Меня вот одно интересует…Аллар, почему ты так долго ничего не говорил? Почему не хотел поделиться? Я бы понял…
— Я тебя не хотел втягивать в межрасовую войну даэгоров и криккенёров. Когда она началась, я не знаю. Но идёт давно, это очевидно. И каждая раса хорошо организована. У нас есть клан. Он находится в таком…месте. Даже не скажу, где это. Мы называем это просто Место. Это такой высокий остров с глубоким обрывом посреди воды. А на небольшом отрезке суши располагается нечто вроде наших хором. Нашего, выражаясь по-астральному, штаба. Руководит всем этим Мельш. Даэгор с Востока. До него был другой, с сильно раздутым чувством самонадеянности. Вот и погиб однажды. Ну и тогда вызвался за всем присмотреть Мельш. Никто не сопротивлялся. Тогда наш клан разваливался, а собрать смог только он всех нас. Знаешь, тогда я обрадовался. Но с годами что-то с кланом стало происходить…Что-то…не могу объяснить. Нашей целью кроме войны с криккенёрами, была также защита людей от них. Не за спасибо, конечно. Люди хорошо платят. Но с годами… То ли люди стали к нам хуже относиться, то ли мы. Заказы стали не часты. А потом и вообще прекратились, и стали мы просто воевать с криккенёрами. Просто пошла война за доминирование. Как раз перед нападением на Запад этот дух доминирования стал крепнуть… Мне хотелось на время отойти от дел, когда Мельш со своей жаждой войны утихнет. Но мирная жизнь не для меня. Я решил всё-таки вернутся. А дальше ты знаешь, что произошло… Но сейчас всё хорошо. Что касается криккенёров. Они не любят людей. Точнее внушают, что не любят. Они завидуют им, ведь многие были преступниками в прошлом. Я не представляю, как Лина не срывается на первого попавшего человека и не спрашивает: ' Ну с какой стати ты живёшь, а я нет?!'
— Знаешь, Аллар…Тогда в Западном королевстве, она всем казалась странной. Слишком сильной для человека… Все хотели узнать, кто она. Но, похоже, удалось это только Маше… Однажды она была какой-то бледной и боялась сначала подойти к Кордилине. Но потом частенько они обе стали говорить откровенно. И даже немного дружить. А она оказалось мертвецом…
— Жертвой…. Одной убийцы, — я так сильно сжимаю руки, что провода на металлической руке едва не лопнули.
Низины погреби! Как можно разговаривать с другим человеком с закрытыми глазами? Как Лина может говорить, к примеру, со мной? Не видя выражения лица, выражения глаз… Я-то с братом не могу так, а она уже так лет двадцать с лишним. Так ведь запросто могут и обмануть. Обычно по глазам можно определить врёт кто-то или нет.
А ведь…если подумать Лину очень просто обмануть…Очень. Она же ещё по большему счёту вечное дитя. Она пытается быть взрослой, но всё такая же. Ведь криккенёры после смерти не развиваются, не растут. Возможно, Лина ещё чему-то и учится. Но…не знаю как объяснить. Да. Я понимаю её, она меня. И стоит с ней поговорить, как иллюзия девочки растворяется и понимаешь, что это взрослый…человек. Не криккенёр. Но по сути она ещё не выросла.
Или слишком быстро повзрослела. То, что она испытала и не сдаётся…. Я не знаю, как это можно всё пережить и твёрдо стоять на ногах…Я…не знаю. Я просто восхищаюсь выдержкой Лины, её настойчивости.
Жалко, что не все это понимают. Точнее практически никто. И добиться благосклонности Лины-это требует огромнейших усилий. Потому что она никому не доверяет. И правильно делает. Однако за последнее время более менее ей удалось впустить в свой мир Марию- наследницу трона Северного королевства. Правда тогда вообще ничего не знал. Теперь все всё знают.
— Аллар… — отвлекает меня от своих мыслей Костя.
— Что? Извини, я немного задумался.
— Кстати… Я тебя хотел бы расспросить о своей жене.
— Я догадываюсь о чём ты хочешь меня спросить. Это было моим первым заданием. Я даже это помню, как это было вчера… И могу рассказать.
— Меня взяли в клан, когда мне было пятнадцать.
— Сколько?!
— Пятнадцать. Да, я был тогда совсем молод. Ну ты будешь слушать или нет? Только не перебивай. Все вопросы потом.
— Ладно.
Глава в главе или воспоминания. Эмильера.
Это случилось после смерти Лины. Для меня мир стал абсолютно чёрным. Я не видел даже светлого пятнышка. Не единого. Какого видеть четвёртую смерть? Правильно.
И однажды, бродя по нашему лесу я задумался. Так, что не заметил, что переместился(тогда даже не подозревал о даэгорском происхождении.) Опомнился лишь тогда, когда оказался посреди главной площади столицы Северного королевства. Во, завернул как. Впрочем, это неважно. Но попал я в не самое удачное время-зима. А зима в том году бушевала так… Ещё и ветер хотел куда-то унести.
Представляешь мой шок? Гулял себе в осеннем лесу и…хоп. Оказался в зимнем городе. И пытаюсь сообразить, как так получилось. А пока думал, стал понемногу замерзать.
Чтобы не превратиться в ледышку, я стал прохаживаться по улицам Северной столицы. И меня окликнул мужчина, одетый очень тепло.
— Эй! Как можно ходить в такой мороз практически раздетым? — он улыбался.
Я хотел тогда на него разозлиться, но лишь растерялся:
— Не знаю. А где я?
— Дружок, у тебя похоже серьёзные проблемы. Это Благоград.
— Северное королевство?! — я тогда ужаснулся. А тот продолжал улыбаться.
— Да.
— Я же был в Западном… как здесь очутился-то?
А тот посерьёзнел и говорит:
— Так, ты даэгор?
— Кто? — тогда, как говорил я не знал, и слово показалось странным.
— Даэгор. Ты о таких не слышал? Как тебя зовут?
— Аллариан…Алари, — почему-то тогда я не хотел представляться, как Аллариан Вертернейдж.
— Александр. Пойдёшь со мной? А-то здесь ты замёрзнешь.
Я,конечно, тогда хотел попасть в тёплое местечко. Но это звучало слишком подозрительно хорошо…
— С чего это я должен пойти с вами? Я вас знаю лишь минуту.
А Александр лишь рассмеялся.
— Я разве похож на маньяка?
— Маньяки на маньяков не похожи. Даже миленькая старушка может держать в сумочке тесак.
— А ты не промах. Но мёрзнуть же не собираешься?
— Собираюсь, — угрюмо тогда ему ответил, — терять всё равно нечего. Лучше замёрзнуть, чем быть найденным растерзанным в какой-нибудь подворотне, то есть это символизирует, что ты не смог справиться с испытанием. Это более позорно, чем нежели смерть на морозе. Представляете, что будут говорить? Он погиб от рук маньяка…Смешно? Конечно. А вот замёрз на морозе как звучит… Погиб подобно романтическому герою в буре человеческих переживаний и…
Какие тогда глаза у Александра были же…
— Парень…тебе лет-то сколько?
