улыбаются друг другу; а вот они в сауне, распаренные и чуточку очумевшие. Кьялиш и Эдд
и
были
в тот день с ними, а теперь обоих нет в
живых...
«Боже!
До чего же я устала от всех этих смертей! Мне страшно!»
Где-то крикнула птица. Кари разлепила веки и обомлела. Сглотнула, стиснула
кулаки, потом
схватилась за бесполезный руль.
Рядом с машиной, окружив ее мерцающим свете луны кольцом, парили соколы. Один из них вдруг повернул голову, и на Кари уставился горящий красный глаз. Клюв птицы то раскрывался, то снова захлопывался, будто у заводной игрушки Кари отпрянула и часто-часто заморгала. Страшная птица посмотрела на нее долгим взглядом, затем защелкнула клюв и отвернулась.
Кари услышала мерное «шшшух-шшшух» и решила, что это кровь шумит в ушах. Девушка прижала руку к груди и прислушалась к биению сердца. Ритм не совпадал. Сердце стучало быстрее, а значит, странный звук исходил откуда-то извне.
Она вгляделась в тучу птиц и
похолодела.
«Это же крылья!»
Вся стая била крыльями в одном ритме.
Вверх-
вниз, вверх-вниз... В голове вдруг
сложилась
кар
тинка: галера, прикованные к низким
скамьям
рабы ворочают тяжелые весла под мерный
бой ба
рабанов...
Шшшух-шшшух... Ритм стал реже,
звук как
будто бы отдалился. Кари
почувствовала, что затылок коснулся
спинки сиденья. Глаза ее оставались отрытыми, однако птицы, ночное небо, лунный свет — все это куда-то исчезло. Окру
жающее расплылось;
краски поблекли, потекли, будто цветные мелки под дождем...
а
потом Кари очутилась в иной действительности.
В
далекой
-далекой старине.
Франция
XIII век
—
Allons
-
y
— вскричал гордый всадник, объ
являя
начало Великой охоты, трофеи с которой
отправятся
на свадебный стол. Ибо нынче вече
ром он,
наследник рода Деверо, соединится в бра
ке
с Изабо из клана Каор — соседей и извечных
соперников
его семейства.
«И забудет меня», — с тоской подумала Кари
енна.
Она
скакала на своем коне по-мужски, соблю
дая
приличествующую дистанцию. В свите зна
ли, что
Кариенна — любовница Жана Деверо, но
все
понимали: ее время вышло. Теперь мужская сила Жана нужна для того, чтобы поскорее обрю
хатить
Изабо и выполнить неписаный уговор между кланами.
Жан был, как обычно, великолепен. Плащ с горностаевой опушкой развевался над стриженным хвостом боевого коня. Всадник поднял левую руку, и Фантазм, его сокол, гордо взмыл в золотое небо, а затем повернул к видневшейся впереди лесной чаще.
В кортеже заулюлюкали. Азартные
крики
слились с мерной дробью, выбиваемой шагавшими впереди барабанщиками.
Бум-бум, бум-бум... — гремел грозный ритм.
«Смерть-смерть, смерть-смерть...»
Пока охотников интересовали фазаны, зайцы, олени, но Кариенна знала, что вскоре они начнут преследовать другую дичь — сервов, которых нынче же вечером принесут в жертву Рогатому Богу.
Бум... бум...
Кариенна вздернула подбородок и строго-настрого запретила себе плакать.
«Я горда. Я все еще красива. Но будь моя воля — убила бы эту чертову девку. И заставила его взять в жены меня. Приворожила бы, если надо...»
«Будь моя воля...»
«Будь моя воля...»
Бум-бум... Бум...
Кари вздрогнула и открыла глаза. Подняла голову со спинки сиденья.
«Вот это да! Неужто мне это приснилось? Ведь я видела вес как наяву. А может, я и впрямь побывала в
прошлом?
И превратилась... в любовницу
Жана?
Потому что, если вспомнить обо всем,
что
творилось
с нами в последнее время, тут есть своя логика...»
Додумать
она не успела. Машина накренилась и
начала
снижаться. Соколиные крылья вздымались и опускались все в том же ровном ритме, голубое сияние тоже никуда не делось.
От испуга Кари ударила по тормозам. Потом спохватилась и убрала ногу с педали. Попыталась успокоить дыхание.
«Кариенна», — мысленно прошептала она.
Дождь тут же стих, как будто кто-то завернул кран. Только что бушевала гроза, и вдруг — тишь да гладь.
В наступившем безмолвии стало слышно, как потрескивает остывающий мотор — тик-тик-тик... Кари задержала дыхание и мед ленно выдох
нула.
Сердце колотилось, в ушах шумело. Земля приближалась. Справа замерцал бледный огонек и вскоре Кари различила приземистые контуры саманной постройки. К дому тянулась извилистая дорожка. А позади, среди голой пустыни маячили призрачные силуэты деревьев: кудрявые кроны, густой подлесок... Роща из сна.
Шелесту крыльев эхом вторили барабан охотников.
Постепенно, один за другим, соколы
начали
бледнеть и таять. Лес тоже исчез. Вскоре
в небе
осталась только «хонда» со своей
пассажиркой,
а на земле — тускло освещенное здание.
Девушка посмотрела вниз и увидела
что-то вро
де крыльца с выступающими по обе стороны
брев
нами. К двери вели три дощатые ступеньки.
«Наверное, это и есть дом, о котором
говорил
Жеро, — подумала Кари, — Майкл привел
меня
к себе».
Она молча смотрела на дверь, мысленно готовясь к тому, что вот сейчас она откроется и... Поддавшись порыву, девушка проверила, заперта
ли
машина, и мрачно усмехнулась. Какая, к черту, разница... Тот, кто стоял за дверью, способен поднять ее в воздух!
Бледная усмешка еще не сползла с лица
Кари,
как вдруг замок щелкнул и водительская двери сама собой распахнулась.
«Что
за
чертовщина?
—
пробормотала
девушка. — Я же
и пальцем не пошевелила».
Сердце забилось
еще быстрее, грудь сдавило так, что ни вздохнуть,
ни
выдохнуть.
Дверца
оставалась
широко открытой, словно настаивая: «Давай, Кари, на выход»
На глаза
навернулись
иссякшие было слезы; мышцы лица свело от страха. Накатила слабость,
долгие
часы за рулем, да еще в непогоду, не про
шли даром,
и пересилить страх не удавалось.
