глазами.
Жасмин промолчала. Ей очень хотелось рассказать подруге о том, что роман Джоша Тоби и Клео Чен – фальшивка от начала до конца, но она не рискнула. Нельзя выдавать чужие секреты. В конце концов, Джош доверился только ей.
– Все будут ненавидеть меня за то, что я разрушила союз такой прекрасной пары, – вздохнула она как можно искреннее.
Дженн с аппетитом ела булочку. Жасмин осторожно двигала свою порцию по тарелке, делая вид, что ждет, пока она остынет.
– Можно я у тебя поживу пока? – спросила она.
– Да сколько угодно! Будем вместе видео смотреть и я буду готовить..
– Думаю, нам стоит заказать что-нибудь с доставкой на дом. Мое пребывание здесь и так немалый стресс для тебя, не хватало еще заниматься стряпней.
– Послушай-ка, а разве тебе не надо позвонить Джошу? Он, наверное, будет волноваться, если ты не объявишься в квартире его родителей.
Глава 23
Джош жал на звонок, не отрывая пальца, до тех пор, пока домофон не ожил и не прокаркал хриплым со сна голосом его отца:
– Кто там?
– Папа, это я, Джош.
Джош нахмурился. Судя по голосу, он вытащил отца из постели. Но разве Жасмин не разбудила его рано утром? А если не разбудила, то есть не приехала, то где же она? Когда он видел ее в последний раз, она медленно шла по Бродвею и лицо ее было застывшей маской ужаса. Ею двигало желание спрятаться. Джош предвидел подобную реакцию, для Жасмин она была вполне закономерна, поэтому он и просил ее приехать сюда, в дом его родителей. Но если Жасмин по каким-то причинам не добралась до Риверсайд-драйв и решила спрятаться в другом месте – то где?
Дверь наконец открылась. Джош толкнул массивную деревянную створку, украшенную стеклянными вставками, – удивительно, но дверь сохранилась с довоенных времен – и побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
Отец стоял на лестничной площадке в халате и носках. Увидев его небритое лицо, Джош понял, что ранних гостей не было. Сердце его заныло, и все же он спросил, не желая расставаться с надеждой:
– Она здесь?
– Кто? – растерянно переспросил мистер Тоби.
– Я здесь. – На площадку вышла мать; куртка от спортивного костюма надета поверх розовенькой ночной рубашки. – Почему ты так рано, Джоши? – спросила она. – Ты уже вернулся из Афганистана? Что-то случилось?
Джош смотрел на папу с мамой, и сердце его сжималось от печали и любви. Он не видел их четыре года, и за это время они постарели, поседели и как-то усохли, что ли. Четыре года назад, двадцать третьего декабря, он пригласил родителей на премьеру своего первого блокбастера про Митча Тэнка. Позже он догадался, что они согласились приехать в Лос-Анджелес, поскольку все равно собирались в этот район на конференцию по Достоевскому и на какой-то митинг, посвященный диссидентам. В разгар действия Джош вышел в холл и увидел там отца, который сидел в уголочке и читал потрепанную книжку.
Джош не остался на рождественские праздники и с тех пор ни разу не появлялся дома.
– Я же вам звонил, – резко сказал он. – Предупреждал о том, что должна приехать Жасмин…
– Как же, как же, – закивал отец. – Мы все прекрасно поняли, должна была приехать твоя… подружка. Но она все еще не добралась до нас, видишь ли… Жасмин. Так мило. В этом доме не было никого с таким пасторально-цветочным именем годов с двадцатых.
– Ну как же, а девушка по имени Лилия, которая жила двумя этажами ниже? – возразила мать.
Родители вернулись в квартиру, перебирая всех женщин с именами цветов, которых они встречали за семьдесят два года своей жизни. «Больше всего их было в шестидесятые. Помнишь Одуванчика?»
Джош поплелся следом, на ходу доставая мобильный. Потом сообразил, что не знает телефона Жасмин. Когда она была ему необходима, он просто приходил к ее дому и читал стихи на улице… Как же узнать, что с ней случилось? Что-то ужасное? Или?.. Джошу стало нехорошо, и он опустился в кресло. Она не приехала, так как решила бросить его? Жасмин предупреждала: жизнь актера не для нее, она не сможет… Клео и Мо говорили ему то же самое, а он не желал слушать.
– Ты завтракал, Джоши? – Мать принялась расчищать место, перекладывая книги и бумаги на огромном столе, который стоял посреди гостиной. Джош поморщился – нехватка места каждый раз напоминала ему о категорическом отказе родителей брать деньги из его огромных гонораров, хотя он много раз предлагал им переехать в квартиру побольше.
Джош вскочил, поцеловал мать в лоб и кивнул отцу.
– Мне надо уходить, – сказал он.
– Но ты только что пришел, – растерянно сказал отец.
Джош, не в силах устоять на месте, подошел к окну. Внизу не спеша, нес свои воды серый и мрачный Гудзон. Улица была до странности пустынна. А самое главное – там не было Жасмин. Его мобильник зазвонил, и Джош торопливо схватил трубку, руки его дрожали.
– Жас?
– Нет, милый, это я, Мо. Жасмин не придет.
– Почему?
– Я еду к дому твоих родителей и буду там минуты через три, никуда не уходи. Жасмин отправилась к своей подружке Дженн, которая живет в Бронксе.
Джош вдруг заметил укоризненные взгляды родителей и вспомнил, что они не признают существования мобильных телефонов и считают крайней грубостью отвечать на звонки во время беседы.
– Он ведет себя так, словно он не в нашем доме, а в собственном офисе, – пожаловалась мама отцу шепотом, но достаточно громко, чтобы Джош услышал.
– У них не осталось ничего святого, – отозвался отец. – Скоро они и обедать в туалете будут, потому что это экономит время.
Джош захлопнул телефон и повернулся к двери.
– Ты не останешься позавтракать? – спросила мать. – Может быть, кофе? В конце концов, мы так давно не виделись.
Джош печально усмехнулся. А ведь мама не помнит, сколько прошло времени с тех пор, как они виделись в последний раз. А вот он помнит. Тысяча четыреста девяносто один день.
– Я скоро вернусь, – сказал он. – И приведу к вам свою девушку. Хочу, чтобы вы познакомились с ней.
В голове его прозвучал голосок Клео: «Ты хочешь быть с ней, поскольку надеешься, что она понравится твоим родителям».
– Ты приведешь сюда Клео? – В голосе матери удивление смешалось с раздражением.
– Мы с Клео просто друзья, – устало сказал Джош.
Родители смотрели на него с недоумением.
– Я всегда знал, что он не мог полюбить такую куклу, – сказал, наконец, отец.
– Дело не в этом, – возразил Джош. – Клео молодец. Ее образ Снежной королевы – это лишь игра на публику. Она актриса, и очень хорошая актриса. И верный друг.
– Тогда о ком ты говоришь?
– Мальчик же сказал, что ее зовут Жасмин, ты забыла, Рут? – вмешался отец.
– Она цыганка, – сказал Джош.
– О, представительница народа-изгнанника, – оживилась мать. – Пожалуй, нам нужно купить чего- нибудь к обеду.
Джош опустился на кожаное сиденье роскошного лимузина и решительно сказал:
– Отвези меня к ней, Мо! И не вздумай спорить, я даже не хочу ничего обсуждать!
Мо кивнула шоферу, и тот плавно развернул машину через все четыре полосы Риверсайд-драйв, словно здесь не было весьма плотного движения транспорта и двух светофоров.
