желания, которое снедало ее. И Жасмин понимала, что теперь у нее нет пути назад, но эта мысль не пугала, а лишь добавляла восхитительной остроты чувствам и ощущениям.
– Замечательно. Сними блузку.
Она повиновалась, и блузка бабочкой упала на пол.
– Бюстгальтер, – скомандовал Джош.
Кружевной бюстик приземлился рядом с блузкой.
– Ты такая красивая, – выдохнул Джош. – И такая смелая. Ты доверяешь мне?
– Да.
– Повернись.
Она повернулась медленно-медленно, и дыхание ее учащалось с каждой минутой.
– Теперь брюки.
Она подчинилась.
– Трусики.
Жасмин стояла к Джошу спиной и не могла его видеть, но по тому, какое напряжение звучало в его голосе, она понимала: он возбужден и это сделала она. Жасмин осознала вдруг, что обладает немалой властью, и это ощущение собственной силы было для нее абсолютно новым и восхитительным. Джош нуждается в ней так же, как она сама нуждается в нем. Подумать только, она стоит перед мужчиной обнаженная, и ей это нравится, ведь она делает это для него!
– Встань на колени.
Жасмин упала на колени, чувствуя, как низ живота сводит от желания. Насколько далеко она готова зайти? Мелькнула мысль, что надо бежать, что не стоит испытывать судьбу и… «Я доверяю ему», – подумала она и осталась на месте.
– Скажи, что ты меня любишь.
– Люблю. Я люблю тебя.
– Скажи, что ты хочешь меня.
– Я…
– Покажи мне это. Пусть скажет твое тело.
Жасмин заколебалась, неуверенная, чего именно он хочет. «А чего хочу я?» – подумала она. И раздвинула ноги.
Джош молчал, но она была уверена, что он улыбается. Он поднялся и прошел по комнате, но не к ней.
Вот он выдвигает ящики, потом скрипнула кровать, он лег. Несколько секунд, показавшихся ей вечностью, в комнате царила напряженная тишина. Жасмин сжала зубы. «Я не могу больше ждать», – кричало ее тело, но она молчала, и, наконец, Джош позвал:
– Иди ко мне. Медленно.
Она встала, повернулась и пошла к нему. Движения ее были медленны, потому что он ждал, он жаждал обладать ею, но теперь была ее очередь дразнить, искушать, и Жасмин хотела, чтобы желание раздирало его. Когда она остановилась перед кроватью, он сказал:
– Закрой глаза и повернись.
Жасмин подчинилась и вздрогнула от испуга: он завязал ей глаза. А затем связал руки за спиной.
– Доверься мне, – повторил Джош.
– Я верю, – прошептала она.
– Я люблю тебя, – сказал он, укладывая ее на кровать. Жасмин словно видела себя со стороны: она лежит перед ним обнаженная, беззащитная. И в то же время она чувствовала, сколь огромна ее власть над этим мужчиной.
Джош стал целовать Жасмин, вжимая в постель весом своего тела.
– Не покидай меня больше – шепнул он. – Если ты уйдешь, я умру.
Она страстно ответила на поцелуй. «Пусть он поймет, что я принадлежу только ему, а он принадлежит мне». Этот вкус, этот запах, жар его тела, его сила, входящая меж ее бедер.
«Я больше никогда не стану сомневаться в нем, – думала Жасмин, выгибаясь навстречу его телу. – Никогда не стану сомневаться в себе. Мы можем быть вместе. Только вместе мы обретем счастье. И тогда… тогда мы выстоим против всего мира. И победим своих демонов. Вместе».
Тела их двигались в едином ритме.
– Скажи, что ты меня любишь.
– Я люблю тебя. – Губы ее пересохли от желания.
Джош вжимался в ее тело, слушал стоны, срывавшиеся с ее губ, и желание его не убывало. Жасмин не могла видеть лицо мужчины, который ласкал ее, перед глазами была лишь тьма, но она все равно видела его – его лицо, его глаза. Она не могла коснуться его руками, только прислоняться телом и ласкать ртом. Пытаясь объяснить, как сильно она желает его, как велика ее страсть, Жасмин впилась зубами в плечо Джоша. Потом прикусила шею…
«Она словно пытается притянуть меня ближе», – думал он.
И Джош дразнил ее – приподнялся на локтях, вышел из ее тела и ждал. Тело ее выгнулось, догоняя его, вбирая в себя. Толчок – сильно, во всю длину, чтобы опять услышать ее стон, – и подняться, дразня и возбуждая.
Жасмин металась, сходя с ума от желания. Дыхание ее короткими всхлипами срывалось с губ. «Ну же, сейчас… я сойду с ума… освободи же меня!»
И он входил в нее снова и снова, все быстрее, наполняя ее собой, забирая ее с собой, до тех пор, пока оба они не сомкнулись в последнем рывке, сливаясь воедино и уносясь на волне страсти.
Некоторое время они просто лежали, стараясь отдышаться. Потом Джош бережно развязал ей руки и снял повязку с глаз.
– Ты голодна? – спросил он, целуя Жасмин в нос.
– Не то слово.
Джош встал и пошел к мини-бару. Он вернулся с сыром, крекерами и фруктами. Кормил ее виноградом – одну ягодку за другой.
– Ешь, тебе понадобятся силы для следующего раунда, – сказал он.
– Тогда ты тоже поешь. – И она протянула ему виноград.
– М-м? Ты на меня рассчитываешь? Есть идеи?
– Идеи? – Жасмин оглядела его, потом взгляд ее остановился на повязке, и она подумала: а почему бы и нет?
Она завязала Джошу глаза и сказала:
– Теперь твоя очередь довериться мне.
– Мисс Бернс, какой прогресс! Вы растеряли свою застенчивость? И мне это чертовски нравится, должен признать…
Они забыли доесть виноград, потому что нашли занятие поинтереснее.
Глава 31
«Я идиот. Нет, я самый сексапильный идиот в мире». Джош в третий раз прошел мимо входа в театр и опять не смог заставить себя войти в здание. Ноги несли его дальше по Сорок седьмой улице и потом на Бродвей.
Вновь он повторил себе, что такое поведение нелепо. Не так уж много от него и требуется. Речь идет всего лишь о пьесе. У него больше актерского опыта, чем у любого из тех, кто будет участвовать в спектакле вместе с ним. А сколько книг он прочел! Наверное, значительную часть всего, что напечатано литературоведами, театроведами, историками и другими специалистами. Он вызубрил свою роль назубок, и сегодня утром, когда он в очередной раз повторял монолог, Барби смотрела на него весьма одобрительно.
Он может это сделать.
Джош опять свернул за угол, и вот он уже на Сорок седьмой улице. Пошел снег – первый снег в этом году. Крупные снежинки падали, изредка задевая его разгоряченные щеки. Кипельно белые звездочки ложились на людей, на одежду, на асфальт и исчезали.
«Хочу раствориться. Отправиться в небытие. Я ничто. – Злость накатила волной и дала силы
