Молодая женщина с огненно-рыжими волосами и с огромным количеством браслетов бесшумно подошла к Оливии, обняла ее и начала поздравлять.
— Оливия, я слышала, ты решила замахнуться на фильм о…
— Стоп-стоп! Не будем сотрясать воздух прежде времени. Я надеюсь, что все получится, тогда и поговорим. — Она действительно сначала планировала продюсировать и режиссировать свой новый фильм сама, а не ждать, пока всем этим займется кто-нибудь другой. Но финансовые вопросы, которые необходимо было в связи с этим уладить, были, как оказалось, слишком далеки от ее реальных возможностей.
— В любом случае, это прекрасная новость, — сказала рыжеволосая собеседница. — Учти, если тебе понадобится менеджер, то через полтора месяца я освобожусь и тогда смогу быть надолго в твоем распоряжении.
— Спасибо, — поблагодарила ее Оливия, — я буду иметь это в виду.
Еще одна дама выделилась из толпы и направилась к ним. Яркая блондинка с аккуратно зачесанными назад волосами и туго задрапированная в серебристую ткань вдруг схватила Майкла за руку.
— О, Сара, привет!
— Майк, наши дела продвигаются, — произнесла она с ленивой интонацией особы, пресыщенной легкими победами и удачами. — Бартоны пригласили нас на ужин. — Затем она повернулась к Винсенту и протянула ему руку. — Я просто влюбилась в вас после этого фильма.
Винс улыбнулся ей и скромно вежливо склонил голову.
Сара вопросительно взглянула на Оливию, и Майкл представил их друг другу, на сей раз ограничившись лишь именами.
Та стала рассыпаться перед Оливией в любезностях, щедро выдавая комплименты по поводу ее режиссерских способностей, затем стала торопить Майкла на вечеринку. И вскоре они ушли.
— Бывший муж? — поинтересовался Винсент.
— Я не хочу говорить об этом, — отрезала она. — К тому же я не думаю, что он был бы в восторге от моей болтовни.
Безусловно, то, что она продолжала работать под своей девичьей фамилией, будучи официально замужем за Майклом, не являлось большим секретом для некоторых ее друзей и знакомых. Но намеренно она никогда не выказывала связи с этим известным человеком. И поэтому тот факт, что Оливия на протяжении недолгого времени являлась членом одной из богатейших семей Австралии, не был широко известен.
— Запретная тема? — спросил Винс. — Не беспокойся, я не стану распространяться о таких вещах.
Все новые и новые люди подходили к ним с поздравлениями, и Оливия попыталась забыть о столь неожиданной встрече с Майклом.
Фильм действительно получил почти всеобщее признание. Однако некоторые рецензенты проигнорировали его, а один критик буквально размазал всю их работу: и режиссуру, и сценарий, и даже актерскую игру, что погрузило Оливию на некоторое время в глубокую депрессию. Позднее она собрала все положительные рецензии, которые предшествовали последней «размазывающей», перечитала их и вновь повеселела.
Однако в тот день, когда ее последняя надежда профинансировать свой личный проект рухнула, ей захотелось забиться в угол и тихонько плакать.
Вместо этого, трезво оценив ситуацию, она позвонила Винсенту.
— Если тебе все еще предлагают роль в фильме о подводниках, на которую ты претендовал, то, советую, не теряй времени и быстрее соглашайся, — спокойно произнесла она.
— Ее получил уже кто-то другой. А что стряслось?
— Я не смогу приступить к своему фильму. По крайней мере в этом году.
— Почему?
— Причина банальна — не удалось раздобыть денег. А я-то была уверена, что спонсоры не откажут мне на этот раз.
— Итак, мы по уши в дерьме! — резко прокомментировал ситуацию Винсент. — Вот что я скажу тебе: я сейчас приеду, мы найдем какой-нибудь паб и утопим в бутылке наше горе…
И Винс «утопил» свои тревоги и печали куда глубже, чем следовало бы в данной ситуации. И вот теперь, выйдя из дверей паба, он то опадал на плечо Оливии, когда «неуверенной походкой провожал» ее домой, то устремлялся в какие-то переулки, буквально таща за собой спутницу. Наконец они добрели до ее маленькой квартирки, расположенной в пригороде Сонби.
Добраться им удалось очень вовремя, поскольку не успела измученная женщина уложить Винсента в гостиной на диван, как тот мертвецки уснул.
Оливия приняла душ и улеглась в постель. Но долго еще не могла уснуть, размышляя о Майкле.
Утром она поила беднягу Винса крепким чаем с поджаренными хлебцами, сидя напротив, за кухонным столом, и наблюдая за вялой мимикой его помятого лица.
— Свеженькая, ушки розовые… Почему ты не выглядишь так же, как я? — удивился он.
— Потому что я не пила столько, сколько ты.
— Мне кажется, Олли, мы промахнулись и выбрали не тот бизнес, — задумчиво произнес Винсент.
— А ты хотел бы стать банковским служащим?
Но он не удостоил ее ответом и быстро сменил тему разговора.
— Твой муж…
— Бывший, дружок, бывший!
— Ну, хорошо, твой бывший муж, — уточнил Винс, — он что, один из тех Битенов, которые владеют половиной гостиниц в этой стране?
— Его семья владеет, а не он, — заметила Оливия. — Майкл заработал свое состояние благодаря собственному умению вести дела. Его компания продавала фирменную продукцию по всему миру.
Она также знала, что у Майкла были интересы и в других сферах бизнеса.
— О! Ты сказала «состояние»? Какое прекрасное слово! Это как раз то, что нам надо.
— Что? — с испугом переспросила Оливия, надеюсь, ты не думаешь…
— Я уверен, что твой муж, твой бывший муж, — это сейчас не имеет принципиального значения, — мог бы помочь тебе деньгами и прекрасно решить твои финансовые проблемы.
Оливия качнула головой.
— Но мне показалось, вы с ним в хороших отношениях, — не унимался Винс.
— Ссориться на публике — не в характере Майкла. И не в моем тоже. Но он и не подумает вкладывать деньги в какие-либо мои проекты.
Она вообще не понимала, зачем этот тип появился на премьере и почему болтал с ней до тех пор, пока прекрасная Сара чуть ли ни силой не утащила его к каким-то там Бартонам.
— Ты уже просила у него денег?
— Конечно нет! — возмущенно выпалила Оливия. — Я точно знаю, что он бы мне отказал.
Винс наклонился к ней и прошептал:
— Прослушай, иногда даже хорошо знакомые люди преподносят самые немыслимые сюрпризы. Как давно вы расстались?
— Три года назад.
— Ого, ничего себе! Человек способен измениться за такой срок. И потом, я слышал, что еще кое-кто помимо тебя собирается экранизировать историю Бенедикта Тодса.
— Кто? — выкрикнула Оливия, роняя нож. — Это же моя история! — добавила она резко.
— История обязательно чья-то, Олив. Но, в то же время, она тебе не принадлежит, и ты не можешь обеспечить на нее авторское право. Говорят, ею заинтересовался Пол Рубин.
Имени Пола Рубина было достаточно, чтобы любой спонсор ухватился за эту идею.
— У меня нет пока никакой надежды на получение в этом году необходимой суммы, а в следующем
