используя свой радиоприемник как возможный канал односторонней связи.
'Все получается складно, за исключением одного: когда и на какой основе он мог быть завербован, — подумал Игорь. — Пока я не выясню этот вопрос, руководство мои доводы не сочтет серьезными'.
На следующий день с утра капитан Чернов вновь появился в отделе.
— Что-то ты зачастил, — сказал секретарь отдела прапорщик Шишов, — тебе что, на объекте заняться нечем?
— Потому и зачастил, Володя, что работы море, — ответил ему Игорь, — дай мне, пожалуйста, литерное дело по спецслужбам противника.
— Серьезная заявка, — весело отметил секретарь и протянул капитану толстую папку с документами.
Чернов начал искать по оглавлению документы, касающиеся каналов связи иностранных спецслужб со своей агентурой на территории СССР. Наконец он нашел то, что искал. В аналитической справке службы 'Р' КГБ СССР было отмечено, что Мюнхенский разведцентр БНД осуществляет радиосеансы на территорию СССР по четвергам с двадцати до двадцати сорока по московскому времени. От радости Игорь едва не подпрыгнул на месте, он схватил дело и побежал в кабинет к Можайскому. Тот внимательно выслушал доводы молодого сотрудника, походил по кабинету, обдумывая услышанное, и заявил:
— Рациональное зерно в этом, конечно, есть, и на совпадение не похоже. Но в контрразведке любые признаки причастности лица к иностранным спецслужбам всегда можно истолковать бытовыми интересами, и в жизни очень часто именно так и получается. Шпионов всегда искали по признакам шпионской деятельности, а вычисляли только на каналах связи с представителями иностранных спецслужб и с использованием технических средств. Нам не дадут в отношении него провести никакие активные мероприятия, пока у нас не будет достоверных данных о нахождении его в вербовочной ситуации. А это значит, перепроверяй, где он был в отпусках, кто из его друзей или одноклассников эмигрировал в Германию, где он вообще мог познакомиться с немцами.
— Так мне тогда целый год придется копаться в его личном деле и поднимать все его связи, — разочарованно произнес Игорь.
— А как ты хотел? На блюдечке с голубой каемочкой тебе никто ничего не принесет, — констатировал начальник.
Он посмотрел на поникшего Чернова и уже более мягким тоном сказал:
— Не расстраивайся, в нашем деле отрицательный результат — это тоже результат. Материал ты получил очень интересный, теперь нужно его правильно обработать. А спешить здесь не надо. Завтра суббота, можешь на службу не выходить. Отдохни, расслабься, а со следующей недели начнем что-то думать.
На прощание он пожал руку капитану, взял под мышку литерное дело, оставленное Черновым, и понес его в секретариат.
Возвращаясь домой, Чернов встретил летчика Сергея Корнева. Они жили в одном доме, и оба в данный момент 'холостяковали'.
— Какие планы на выходные? — здороваясь, спросил Корнев.
— А что, есть предложения? — вопросом на вопрос ответил Игорь.
— Если есть желание сходить по грибы на необитаемом острове, могу взять тебя с собой, — предложил Корнев. Он летал на вертолете Ка-27Е, используемом Северным флотом для выполнения задач по замеру радиации в акватории Баренцева моря и прилегающих объектах. Поэтому вертолет был задействован независимо от планов командования полка и зачастую в выходные дни.
— С великим удовольствием, — согласился Игорь. — А что с собой брать?
— Тару для грибов и желательно надеть летный комбинезон. Морякам мы представим тебя как штурмана-оператора. Нам придется садиться в поселке Гаджиево, взять на борт аппаратуру, а потом полетим по маршруту, который нам укажут, — пояснил Корнев.
— Когда мне нужно быть на аэродроме?
— Вылет запланирован завтра на десять утра, так что приходи к этому часу, не позже, потому что ждать не будем. И постарайся не намного раньше, чтобы меньше тебя видели возле вертолета. Без разрешения командира полка брать на борт посторонних лиц категорически запрещено.
— Договорились, — ответил Чернов, — завтра буду, как штык.
На следующее утро без четверти десять Чернов крутился возле эскадрильского модуля, держа в руках свернутую парашютную сумку. Корнев заметил его, но жестом руки показал, чтобы тот ждал его команды. После доклада о готовности вертолета к вылету летчик разрешил всем членам экипажа занять свои места и махнул рукой Чернову. Игорь подбежал к вертолету и сразу запрыгнул в кабину. Машина быстро поднялась в воздух, и взору открылся удивительный пейзаж летнего Севера. В лучах утреннего солнца заиграли красками зеленые сопки в сочетании с каменными скалами, покрытыми островками цветущего мха.
Вертолет летел в направлении Кольского залива. Корнев открыл форточку и закурил. В авиации запрещено курить в кабине во время полета, но, видимо, Сергей решил произвести впечатление на пассажира, так как подобное в самолете повторить невозможно из-за высокой скорости полета.
— Ну, как впечатления? — спросил летчик у Игоря.
— Обалдеть, как на колесе обозрения, — не скрывая восхищения, ответил Чернов.
— Сейчас я тебе сделаю аттракцион, — Корнев наклонил штурвал влево, и машина с креном резко пошла вниз к воде. На высоте около двадцати метров машина выровнялась и устремилась вдоль залива на север. Впереди шел, поднимая брызги, большой десантный корабль. В считанные секунды вертолет догнал его, оставив капли воды на блистере. Затем машина по велению командира резко взметнулась ввысь и направилась в сторону противоположного берега. Вдруг на самом выходе из залива неожиданно появился городок с аккуратными домиками, плацем и вертолетной площадкой.
— Это Гаджиево — гарнизон моряков, — сказал Корнев, — мы здесь обозначим посадку, возьмем ящик с аппаратурой и полетим дальше.
Как только вертолет коснулся колесами земли, к нему сразу устремились два мичмана с металлическим ящиком в руках. Игорь вышел из кабины, моряки вежливо поздоровались с ним и сразу же принялись устанавливать на борту свою технику. Весь процесс занял не более двух минут. Игорь вновь забрался в кабину, и винтокрылая машина направилась строго на север. Ранее Чернову приходилось летать на остров Кильдин, но в этот раз он остался в восточной части, а вертолет отклонился в сторону норвежских территориальных вод. Вся акватория моря в этом районе была усыпана небольшими скальными островами. Пролетая над одним из них, командир экипажа обратился к Чернову:
— Давай здесь, на вершине сопки, мы тебя высадим. Тут растительности больше. Садиться не будем, просто зависнем в метре над поверхностью, чтобы не фиксировать посадку, а ты выпрыгни и иди собирать грибы. Минут через сорок мы за тобой вернемся. К этому времени ты нас жди на вершине сопки.
Чернов, не задавая лишних вопросов, прыгнул вниз. Сначала ему показалось, что для сбора грибов сорока минут очень мало. Но когда он подошел к склону и посмотрел вниз, его мнение резко изменилось. Вся поверхность земли была словно усыпана оранжевыми шапками подосиновиков. Удивительным казалось то, что на территории не было никаких следов человека, ни тропинок, ни углей от костра, никакого мусора. Через двадцать минут парашютная сумка была под завязку заполнена грибами. Игорь уже с трудом поднялся на вершину сопки и присел в ожидании вертолета. Погода стала портиться, небо закрыли тучи, и начал срываться мелкий дождь. Прошло около часа, как Чернов ступил на этот необитаемый остров, а вертолета все еще не было. Настроение стало портиться, постепенно переходя в тревогу. 'Ни дай Бог, по метеоусловиям экипажу дали команду возвращаться на базу, и они не смогут меня забрать, — подумал Игорь. — Неужели придется ждать их следующего вылета?' К счастью, через пять минут он услышал шум двигателя приближающего вертолета.
Машина зависла в метре от земли, и Игорь сначала погрузил в кабину сумку с грибами, а затем забрался сам.
— Вы что так долго? Я уже волноваться начал, — спросил Игорь Корнева.
— Мы решили дать тебе больше времени для сбора грибов, поэтому, отработав задание, вернули аппаратуру в Гаджиево, а потом прилетели за тобой. Я вижу, ты удачно походил, — отметил Сергей, показывая на парашютную сумку с грибами.
— Я даже не ожидал, что их здесь так много будет, — не скрывая восторга, ответил Игорь.
