— Я просто приехала в чужую страну. А теперь, если вы будете любезны и отойдете, я смогу уйти.
— Позвольте мне выяснить еще одну вещь, мадам…
— Извольте называть меня по имени.
— Ну хорошо, пусть будет Холли, — процедил он. — Как я уже сказал, вы не пойдете искать жилье. Поскольку вы решили проявить такую щедрость и оплатить мой счет, я настаиваю, чтобы вы оставались здесь, пока мы не рассчитаемся.
Холли немного помолчала, а потом заявила:
— Я согласна. Скажите только, как долго я могу у вас жить?
— Полагаю, месяц.
— Прекрасно. Месяц.
— Еще одно, — добавил он, и голос его прозвучал зловеще низко. — Никогда больше не унижайте меня, оплачивая мои долги.
— Мне не нужно дважды попадаться под копыта быку, чтобы понять, что нужно держаться подальше от его загона.
— Хорошо, что вы такая понятливая. — Он опустил руки и отошел.
— Вы, вероятно, удивитесь, узнав, — она подняла руку, словно отгораживаясь, — что у меня есть немного здравого ума. А теперь извините меня… — И, открыв дверь, Холли вышла, ощущая, как его глаза впиваются ей в спину.
Едва она вошла в холл, как уверенность покинула ее. С какой стати она согласилась прожить целый месяц в доме у какого-то угрюмого, вздорного, надменного графа? Можно не сомневаться, она еще пожалеет о своем решении.
Холли услышала шаги Джона у себя за спиной. Она остановилась рядом с Данном, вытиравшим мокрый пол, давая Джону возможность пройти мимо.
Некоторое время он пронзал ее ярким золотом своих глаз, а потом откинул со лба мокрую прядь волос и пошел вверх по лестнице, бросив через плечо раздраженным голосом:
— Мне нужно переодеться в сухое, Данн.
— Слушаю, милорд. — Данн прислонил швабру к стене и поспешил наверх.
Холли смотрела Джону вслед, завороженная его мускулистой фигурой. Он, вероятно, почувствовал ее взгляд, потому что обернулся и посмотрел на нее.
Холли отвела глаза и сделала вид, что смотрит на пол. Услышав, что шаги их стихли в отдалении, она схватила швабру и принялась промокать воду. Возя шваброй по полу, она заметила, что мраморные плиты покрыты толстым слоем грязи.
Вскоре она услышала шаги на лестнице и увидела Дан-на, спускающегося вниз через ступеньку.
— Я все сделаю сам, мисс.
— С какой стати? Я вылила воду на пол и все уберу сама.
— Его светлость не позволит, мисс. — Данн потянул к себе швабру.
Холли вцепилась в нее, не желая уступать.
— Вы что, единственный слуга в таком большом доме?
— Да, мисс. — Данн не выпускал швабру из рук.
— Ради Бога, разрешите, я вам помогу. — Она вырвала ее из рук дворецкого.
— Ну правда, мисс, не стоит. — И он снова протянул руку за шваброй.
— Пожалуйста, не нужно. Если вы еще раз прикоснетесь к швабре, я буду вынуждена стукнуть вас ею, — возразила она с улыбкой. — А вам нужно позаботиться о завтраке для его светлости. Я все уберу сама.
Опустив неудобную швабру в лужицу, Холли принялась размазывать воду по мраморным плитам.
— Когда в последний раз здесь мыли пол?
— Давно, мисс. У меня только две руки, — оправдывался Данн. — С тех пор как четыре месяца назад вся прислуга была уволена, я исполняю обязанности дворецкого, горничных, кухарки и забочусь, чтобы его светлость выглядел прилично.
— Прошу прощения. Я не хотела сказать, что вы не выполняете свои обязанности. Я уверена, что вам лри-ходится очень даже нелегко.
Раздался стук, и оба посмотрели на дверь, потом переглянулись.
— Интересно, кто пришел? — проворчал Данн себе под нос.
— Если опять кредиторы, не впускайте их, — улыбнулась Холли и снова взялась за швабру. — Иначе у нас здесь будет просто море разливанное.
— Ни в коем случае, мисс. Больше ни один не пройдет, — пообещал Данн. Твердым, решительным шагом он подошел к двери.
— Здравствуйте, Данн. Его светлость дома?
Через порог перешагнула высокая красивая женщина в темно-синем утреннем платье из бомбазина, замечательно шедшем к ее бледному лицу и черным волосам.
Женщина остановилась и устремила свои холодные синие глаза на Холли.
— Вижу, у вас новая горничная. — На лице ее появилась улыбка, в которой было мало тепла. Повернувшись к Данну, она начала стягивать перчатки. — Я и не знала, что лорд Ап-тон нанял служанку.
— Это не служанка, миледи.
— Вот как? — И леди устремила взгляд на Холли, ожидая объяснений.
Холли перестала вытирать пол, оперлась о швабру и ответила: — Я…
— … гостья, — докончил за нее Джон, спускаясь по лестнице. За ним шел Тедди.
Младший брат графа сменил мокрую одежду и теперь застегивал последнюю пуговицу на желто- розовом жилете. Цвет жилета совершенно не подходил к его темно-красным панталонам и фраку. Холли усмехнулась. Тедди напоминал важного павлина, которому нужна хорошая линька.
Подчиняясь какой-то магнетической силе, она против воли устремила взгляд на Джона. При каждом шаге
его черные высокие сапоги блестели. Длинные выпуклые мускулы переливались под панталонами кремового цвета. Простой синий фрак и белая рубашка облегали его широкие плечи и грудь. Батистовый галстук он завязал прихотливым узлом. Одежда на нем явно не новая, бархатный фрак потерт на локтях, но чтобы выглядеть франтом, ему не нужна была новая одежда. Широкоплечий, узкобедрый, с гордой осанкой аристократа, он и в лохмотьях выглядел бы изящно.
Холли стояла, опираясь на швабру, и смотрела на него, не замечая, что швабра скользит по полу, пока не поняла, что сейчас упадет. Холли оглянулась, чтобы увидеть, не заметил ли кто-нибудь, что она чуть не стала всеобщим посмешищем.
Заметил только Джон. Он уже спустился с лестницы. Его глаза весело блеснули.
— Здравствуйте, леди Матильда, — поприветствовал он женщину в дверях, но с Холли не сводил глаз. При виде швабры веселости его как не бывало. Глаза Джона сузились. Он выхватил швабру у нее из рук. — В моем доме, мисс Кемпбелл, гости не моют полы. Я понятно выражаюсь?
— Вполне. — Холли была готова швырнуть злополучную швабру ему в физиономию.
— Леди Матильда, вы, как всегда, ослепительны! — Тедди клюнул красавицу в щеку.
— А вы все кокетничаете. — Леди просияла от такого знака внимания. — Когда вы вернулись домой?
— Вчера ночью. — Многозначительно взглянув на Холли, Тедди ухмыльнулся, вспомнив, как он плюхнулся рядом с ней на кровать.
Холли почувствовала, что краснеет, потом посмотрела на леди.
— Ну что ж, я рада, что вы так рано приехали домой на каникулы. — Леди улыбнулась Тедди, потом посмотрела на Джона, и глаза ее сверкнули. — Представьте меня, пожалуйста, вашей гостье.
— Мисс Холли Кемпбелл, — нехотя произнес Джон.
Матильда сделала реверанс, окинула взглядом выцветшее платье Холли. По сравнению с леди Матильдой — воплощенной красотой и элегантностью — Холли, вероятно, походила на уличную попрошайку.
— Мисс Кемпбелл, это леди Матильда, — продолжал церемонию представления Джон. — Родственница
