Не зная, что делать, она насупившись смотрела на поднос. Как-то нужно заставить Джона поесть. И еще ей хотелось увидеть его в последний раз, прежде чем она уйдет отсюда. Решимость ее окрепла, и она пошла дальше по коридору.
. Тусклый свет одной-единственной свечи, горевшей в настенном подсвечнике, едва освещал коридор. В воздухе стоял едкий запах свечного сала. Холли наморщила нос, подошла к дверям, постучала, прижав поднос к бедру.
— Уйди, Тедди. Я же сказал, что хочу побыть один.
— Это не Тедди. — Холли прикусила губу. Ей хотелось думать, что она поступает правильно. Джон не ответил, и она заговорила льстивым голосом, каким говорила с бабушкой, когда хотела в чем-то убедить ее. — Я принесла вам поесть. Пожалуйста, впустите меня.
Он опять ничего не ответил, и она уже собралась уходить, когда дверь за спиной у нее заскрипела. Оглянувшись, Холли увидела, что дверь слегка приоткрыта.
Не зная, что ее ждет, она осторожно раскрыла дверь пошире. Дверь опять заскрипела на петлях. Холли опасливо заглянула внутрь.
Комната была просторная, выдержанная в синих тонах. В отличие от остальных комнат в ней сохранилась почти вся обстановка. Большая кровать красного дерева стояла посередине, под французским балдахином в виде купола. У противоположной стены находился секретер красного дерева с инкрустацией. В камине шипел огонь. Тусклые дрожащие тени плясали по комнате.
Джон сидел на диванчике перед огнем, раскрыв перед собой какой-то ящичек. Блеснула серебряная рукоять дуэльного пистолета. Другой пистолет он держал в руке и чистил ствол промасленной тряпочкой. Рядом на столе горела высокая свеча, отбрасывая тени на его резко очерченные скулы, обрисовывая глубокие морщины вокруг глаз и между бровями. Щетина на подбородке усиливала жестокое, угрожающее выражение его лица. Холли уже видела такое выражение, когда он дрался с теми двумя, напавшими на них с Кипом. Она вспомнила его давешнее обещание добиться у нее правды. Наверное, напрасно она решила принести ему поесть.
Девушка попятилась, крепче вцепившись в поднос. Оглянувшись, она увидела маленький столик справа. Поставив на него поднос, она направилась к двери.
— Куда вы?
Глубокий лающий голос Джона остановил ее. Рука ее, лежавшая на дверной ручке, дрогнула. Холли втянула в себя воздух. В комнате вдруг стало очень жарко, хотя огонь в камине догорал и почти не давал тепла.
— Я решила, что помешала вам. — Холли бросила взгляд на Джона.
— Останьтесь. Мне нужно с вами поговорить. — Он поднял пистолет и посмотрел на девушку.
— О чем? — Как она ни крепилась, голос у нее дрожал. Он все так же смотрел на нее. Что, если он начнет расспрашивать о ее прошлом?
— Я не могу завтра проводить вас в деревню. — Он опустил пистолет и задумчиво провел пальцем по его рукояти.
— Вот как… — Она наконец перевела дух.
— Да, мне нужно кое-чем заняться в Лондоне.
Он положил дуэльный пистолет на место, вынул другой и начал натирать тряпочкой блестящий темно- серый металл, лаская его пальцами. Закончив с пистолетом, он сказал:
— Я бы хотел попросить вас кое-что сделать для меня. Холли кивнула, она никак не могла оторвать взгляд от его длинных гибких пальцев. Воспоминание о ласковых прикосновениях этих пальцев к ее груди было слишком живо.
— Передайте детям, что я навещу их… как только смогу.
Лицо его смягчилось, и в голосе чувствовалась такая нежность, что Холли шагнула к нему. С каждым шагом ее решимость уйти отсюда таяла. Она не могла оставить его сейчас.
— Я скажу, но вы сможете выполнить свое обещание? Она сразу пожалела о своих словах, потому что ими она связала себя с ним.
— Я не знаю, когда сумею уехать из Лондона.
— Что случилось?
— Вам ни к чему знать о моих неприятностях. Вы не забудете передать детям мои слова, как только их увидите? — Он смотрел на нее так, словно для его душевного спокойствия ему было необходимо услышать подтверждение ее обещания.
Холли помедлила:
— Хорошо, я им передам. Напряжение, витающее в воздухе, спало.
— Я пошлю сказать леди Матильде, что не смогу поехать завтра.
— Она будет огорчена.
— Леди Матильда — человек очень сговорчивый. Я уверен, что она не очень огорчится.
— Надеюсь. — Холли прикусила губу, чтобы не сказать ему, что он слеп в отношении леди Матильды. Она была какой угодно, только не сговорчивой. Скорее к ней подошло бы слово “расчетливая”.
— Надеюсь, дети не окажутся для вас слишком тяжким бременем.
— Я пока еще не видела ребенка, который был бы бременем.
— У вас большой опыт общения с детьми?
— Можно сказать и так. Мы с бабушкой часто посещали местный сиротский приют. К нам даже приходили самые трудные дети и проводили у нас праздники и выходные.
— Мне кажется, вы скучаете по дому.
— Я по многому скучаю. Больше всего по бабушке.
— А как насчет вашей покойной тетушки из Ричмонда? — И он насмешливо поднял брови.
— Да, и по ней тоже. — Холли нахмурилась. Хотелось думать, что он не продолжит разговор о тетушке.
Он долго смотрел на нее из-под насупленных бровей, ничего не говоря.
Холли почувствовала себя свободнее. Воцарилось молчание.
Она смотрела, как заботливо он укладывает пистолеты, потом перевела взгляд на жесткую, решительную линию его рта. Непроизвольно ее пальцы сжали ткань платья.
— Вы собираетесь воспользоваться одним из них?
— Возможно.
— Пожалуйста, скажите мне, что случилось.
— Я не хочу обременять вас своими трудностями.
— Но я хочу этого.
Он внимательно посмотрел на нее, размышляя, можно ли ей доверять. В конце концов он медленно, с расстановкой произнес:
— Кто-то нарочно потопил два моих судна.
— Но зачем и кому это могло понадобиться?
— Вот я и хочу выяснить.
— Как же вы найдете этого человека? — Тут Холли поняла, что, комкая в руках юбку своего платья, она приподняла его выше лодыжек. Она отпустила юбку и разгладила платье.
— Не знаю. У меня такое ощущение, что он будет настолько обрадован своей удачей, что совершит рано или поздно какую-либо ошибку.
— Вам нужно обратиться к властям.
— Нет. — Он посмотрел на пистолеты. — Я сам прослежу, чтобы справедливость восторжествовала.
По его твердому голосу она поняла, что спорить бесполезно. Она подошла к подносу и взялась за него.
— Пожалуйста, попробуйте поесть.
Она поставила поднос рядом с пистолетами, потом хотела уйти, но он схватил ее за руку.
— Вы никому не скажете, что я сейчас вам рассказал. Мне нужно, чтобы все сохранялось в тайне. Я не хочу, чтобы тот, кому я собираюсь мстить, узнал, что мне известно о его существовании.
— Да-да, я никому не скажу, — отвечала она, наслаждаясь ощущением его крупной сильной руки, тепло
