передумывать будет уже поздно. — И он провел пальцем по ее нижней губе.
— Не передумаю. Я поняла, как я вас люблю. Боюсь, что вы тоже крепко в меня влюбились. — Холли провела пальцем по впадинке у него на подбородке, почувствовала, как колется палец о щетину. — Не хочу терять ни одного бесценного мига счастья из тех немногих, что мы проведем вместе.
— Вы говорите так, словно нам не суждено быть вместе. — Джон осторожно взял ее за подбородок. — Нас ничто никогда не разлучит. Вы слышите? Я не позволю. Может быть, вы доверитесь мне настолько, что расскажете о своих страхах?
— Я не могу. — Слезы жгли ей глаза, и она опустила взгляд на рукав его фрака. — Мне хотелось бы забыть о прошлом.
— Теперь я мог бы вам помочь. У моей компании снова появился капитал. У меня есть деньги, чтобы возместить потерю двух судов и помочь вам. Что же вас беспокоит?
Холли попробовала переменить тему разговора:
— Откуда вы взяли деньги?
— Я и пальцем не пошевелил. Кто-то вложил большую сумму в компанию, л акции были мгновенно раскуплены. Теперь моя компания здоровее, чем когда-либо.
— А вы знаете инвестора? — с невинным видом спросила Холли.
— Полагаю, леди Матильда. Холли промолчала.
— Хватит о делах. Мы отвлеклись. Так что же вы скрываете?
— Не спрашивайте меня, Джон. Когда-нибудь я вам расскажу, но не сейчас.
Он хотел заговорить, но Холли поцеловала его. Его пальцы запутались в ее густых волосах, он привлек ее к себе. Холли прижалась к нему, поглощенная его страстью.
Джон прервал поцелуй и посмотрел ей в глаза.
— Не будем продолжать. Вы еще недостаточно оправились.
— Единственное, что я чувствую, — головную боль. Вы не причините мне вреда. А если и причините, то я просто сброшу вас с кровати. — Холли лукаво улыбнулась и притянула его голову к себе для нового поцелуя.
Через несколько секунд он лежал с ней рядом.
Она ощущала его руки, и жаркая дрожь пробегала по ее телу. Холли старалась запомнить все ощущения, каждый миг их близости. Каждый был бесценен. Настанет день — и им придется расстаться. Она надеялась, что не скоро. И ей придется сказать ему, что ударил ее лорд Уотертон, но она подождет до Рождества. Теперь она не станет омрачать их счастье.
Ближе к вечеру Холли почувствовала себя почти хорошо, если не считать легкой головной боли. С лестницы до нее донесся смех гостей. Она прислушивалась к голосам, смешанным с мелодией “Плющ и остролист”. (А ведь ее имя и значит “остролист”.) Леди Аптон то и дело фальшивила, но, в общем, старалась изо всех сил.
Улыбаясь, Холли рассматривала свежую зелень, украшающую лестницу, и красные банты, размещенные очень удачно. Когда она вошла в гостиную, ее охватило запахом сосны, кедра, вкусной еды.
Все толпились перед столами, которые ломились от угощения. Многоцветное множество пирогов с пряностями, сливовых пудингов, маленьких бутербродиков, желе, даже жареные гуси заполняли столы. Прингл отдавал указания Данну и миссис Прингл, которые выносили из кухни блюда со сладостями.
Краешком глаза Холли увидела рождественское дерево, не то, маленькое, что стояло в коттедже, а огромную ель чуть ли не в двадцать футов высотой, занявшую весь угол комнаты. Свет зажженных свечей отбрасывал на стены пляшущие тени. Лицо ее посветлело при воспоминаниях о рождественских праздниках в доме бабушки. Холли обнимала бабушку и желала ей веселого Рождества. Сердце у нее сжалось, и она сморгнула слезы.
За спиной у нее послышались шаги. Холли торопливо отогнала воспоминания.
— Папа, посмотрите на дерево. Правда, замечательно? Мы так старались, когда выбирали его! — В голосе Энн звучали восторг и благоговение.
— Да, и в дом мы его смогли втащить только все вместе, — пояснил Джон невыразительно и добавил: — Оно стоило наших усилий. Никогда не видел ничего подобного.
— Это Холли придумала. Ее бабушка была немка, и у них всегда ставили рождественскую елку. Странно, что нам никогда не приходило такое в голову.
— Обещаю, что отныне мы будем ставить ее всегда. — И Джон посмотрел на Холли.
Она улыбнулась ему в ответ, потом повернулась к Энни
— А твоя знакомая девочка здесь?
Энн окинула взглядом собравшихся взрослых и детей.
— Вон она. Вон там, со своими родителями, мистером и миссис Уитли. Ее зовут Аманда. — И Энни кивнула девочке, которая оказалась ее сверстницей. Длинные темные волосы девочки и задумчивый взгляд темных глаз делали Аманду очень серьезной. Она держалась за руку матери.
— Кажется, она не очень-то рада, что пришла сюда, — предположила Холли. — Пожалуй, тебе стоило бы поговорить с ней.
— Я с большим удовольствием. Как вы думаете, это изменит ее отношение к Рождеству?
— Не знаю. Но попробовать нужно. Только ты можешь изменить ее отношение к празднику, потому что теперь ты прониклась духом Рождества, который передается другим, понимаешь? — Холли улыбнулась и коснулась кончика носа девочки.
— Посадить тебя на диван рядом с ней? — предложил Джон.
— Да, папа.
— Вы нас извините. — Джон взял дочь на руки.
Он посадил Энн на кушетку и пошел поговорить с родителями Аманды. Некоторое время Аманда настороженно смотрела на Энн, потом мать подтолкнула ее, и они сели рядом с Энн. Аманда робко смотрела на свои руки. Первой заговорила Энн, пытаясь расшевелить девочку. Вскоре они уже болтали как старинные подружки.
Вдруг раздался какой-то шум.
В дверях стоял высокий человек. Длинная белая борода скрывала его лицо. Отливающие серебром волосы падали на плечи. Он смеялся и стряхивал снег с коричневого плаща с капюшоном. Бархат плаща был поношен и потерт. Коричневые кожаные брюки и расшитая туника, старые, заношенные до дыр, походили на какое-то средневековое одеяние. Пальцы на коричневых шерстяных перчатках срезаны, за спиной — огромный мешок. Он опустил его на пол.
Глаза у Энн просияли. Дети бросили свои занятия и уставились на вошедшего. Только с лица Драйдена не сходило обычное скептическое выражение. Брок же созерцал гостя раскрыв рот. Аманда казалась самой удивленной из всех тридцати детей, находившихся в комнате. Она моргала, словно околдованная, не веря собственным глазам.
— Ну вот, — проговорил незнакомец с явным шотландским акцентом, — будем смотреть на Санта-Клауса или будем получать от него подарки?
Холли улыбнулась, глядя, как дети столпились вокруг Санта-Клауса. Каждому хотелось подойти поближе.
— Эй-эй! — крикнул он. — Давайте так: мальчики с одной стороны, девочки — с другой. И чтобы не пихаться!
Энн смотрела на него с тоской. Ей очень хотелось стать в очередь вместе со всеми.
Санта-Клаус заметил ее сразу же и подошел к ней. Остальные дети пытались выстроиться в очередь.
— Ну-ну, мисс Энн. Вы будете первая. — Он протянул Энн маленький сверток.
— Спасибо. — Энн не стала разворачивать сверток. Она не сводила с него глаз. — Вы и правда Санта- Клаус, да?
— Да, должен признаться. — Он поклонился девочке. Та улыбнулась. Она была так рада, что не могла говорить.
— А теперь ты меня простишь — мне нужно вернуться к своей работе. — И он коснулся ее головки рукой в перчатке.
