— Даже и не думай. Ты уже много лет меня дразнишь. Вот я и пришел поквитаться. Я ждал, пока твоя старая крыса уйдет и ты останешься одна. Я знал, что дело того стоит. — Он швырнул книгу на пол.
Книга упала со стуком, похожим на ружейный выстрел. Холли вздрогнула.
Кент улыбнулся, наслаждаясь ее смущением, затем провел пальцем по лезвию своего ножа.
Разозлившись, она сказала:
— Я тебя не дразнила. Это ты мучил меня всю жизнь. И если сию же минуту не уберешься из моей комнаты, я тебя стукну.
— Здорово. Ты меня стукнешь? — Он закинул голову и рассмеялся. Потом подошел к ее кровати.
Холли в отчаянии огляделась. Кент подходил все ближе, потом бросился на нее. Она рванулась, схватила тяжелый подсвечник и ударила Кента по голове. Впервые у нее действительно возникло желание ударить Кента. Вспомнилось все то зло, которое он причинил ей, и захотелось ударить его еще раз. Но она уронила лампу и поняла, что он всегда будет жить и мучить ее…
Воспоминания рассеялись, и слезы навернулись на глаза Холли. Она снова прижалась к двери и заплакала. Ноги больше не держали ее, и она, скользнув по двери, оказалась на полу. Съежилась, закрыла лицо руками, и кандалы зазвенели прямо у ее ушей.
Ей казалось, что прошло несколько лет, но на самом деле лишь минуты. Она услышала топот крысиных лап — они подбирались к ней все ближе — и усилием воли овладела собой. Встала, вытерла слезы и ударила ногой наугад в темноту. Она хотела бы оказаться где угодно, только не в грузовом трюме, переполненном крысами.
И словно святой Николай внял ее мольбам, она услышала приглушенные голоса двух мужчин, о чем-то споривших за дверью. Голос одного принадлежал, кажется, Мортимеру Скотту.
В замке повернулся ключ.
Дверь отворилась, и в темноту ворвался поток света. Крысы бросились врассыпную и спрятались за многочисленными бочками и ящиками, которыми был набит трюм. Кто-то схватил Холли за руку и выволок за дверь.
— А вот и ты.
Холли, моргая, смотрела налицо Мортимера в отблесках фонаря. Тусклый свет придавал его коже желтый оттенок, и его глубоко посаженные глаза казались просто дьявольскими. Он напоминал ей своего сына, только глаза у Кента были более жестокими.
— Кажется, кто-то страшно хочет тебя видеть. — Мортимер потащил Холли вверх по лестнице и дальше по коридору.
— Кто?
— Скоро узнаешь.
Вдруг он распахнул дверь и втолкнул ее в тускло освещенную каюту. Она огляделась и услышала, как в замке поворачивается ключ. Скудная обстановка в каюте состояла из стола, рундука и кровати, задвинутой в темный угол.
— Ну-ну, что у нас здесь такое?
Холли вздрогнула, узнав протяжное мягкое произношение южанина. Оно преследовало ее чуть ли не всю жизнь,! Она повернулась в сторону кровати и вгляделась. Оттуда на нее смотрели ярко-синие глаза. Холли прищурилась, ей показалось, что перед ней привидение.
— У тебя такой вид, будто ты вот-вот хлопнешься в обморок. Что ж, Англия тебя так изменила? Насколько я помню, ты никогда не теряла сознания. — Кент приветствовал ее улыбкой, причем лицо у него стало порочно-красивым. Он лежал на кровати, растянувшись, закинув руки за голову и скрестив ноги в лодыжках.
— Ты жив? — произнесла Холли, и нижняя губа у нее задрожала.
— Ты вроде бы разочарована.
Кент рассмеялся:
— Вот теперь ты опять стала той, которую я знал. — Он спустил ноги на пол и сел. Его светлые волосы отросли с тех пор, как она видела его в последний раз, и висели теперь до плеч, поблескивая при свете свечи.
— Не понимаю, чего ты хочешь достичь, поехав за мной в Англию и заставив всех поверить, будто бы я тебя убила. — Холли услышала какой-то грохот наверху, на палубе. Она посмотрела на потолок, потом опять устремила взгляд на Кента.
— А мне кажется, все очевидно.
— Я никогда не выйду за тебя замуж. Ни ты, ни твой отец никогда не наложат лапы ни на мою плантацию, ни на мои деньги.
— Ну-ну, ты же знаешь, мой отец всегда хотел заполучить землю твоей бабки. Она ведь граничит с нашим имением, но я по крайней мере не виноват в том, что хочу тебя. — Он окинул ее медленным взглядом.
— Нет, ты хочешь меня только потому, что я не хочу выходить за тебя замуж. — Холли звякнула кандалами. — Я никогда не буду твоей женой. Сожалею, что ударила тебя ножом, но тебе не следовало принуждать меня. Я люблю другого человека и собираюсь выйти за него замуж, если он простит меня. — Холли нахмурилась.
— Ну давай упирайся и дальше, но капитан обвенчает нас еще до того, как мы доберемся до Виргинии, — улыбнулся Кент, — либо ты вернешься в грузовой трюм. Что ты предпочитаешь?
При мысли о крысах по коже у нее побежали мурашки, но еще омерзительнее выйти замуж за Кента и позволить ему прикасаться к себе.
— Я вернусь в грузовой трюм. — Холли отчаянно старалась говорить решительно.
Кент осклабился.
— Я думал, что несколько минут в трюме вылечат тебя от упрямства. Говорил отцу, что не стоит сажать тебя в трюм прямо сейчас, но он, наверное, прав. Тебе нужно посидеть там денек-другой. — Он встал и направился к ней. — Или, может быть, пойти по более короткому пути и взять тебя прямо сейчас?
— Если ты прикоснешься ко мне, я действительно тебя убью. — Она шагнула к двери. — Ничего у тебя не получится.
— Получится. Я никому не говорил, что ты меня пырнула ножом. И прежде чем мы сели на корабль, идущий в Англию, я напечатал в газетах сообщение о нашей помолвке. Все думают, что я поехал в Англию, чтобы провести здесь медовый месяц. Так что даже если ты будешь возражать, уже слишком поздно. Все, что принадлежит тебе, будет моим, в том числе и твое тело. — И он протянул руку, чтобы схватить ее.
Холли отскочила в сторону, но он успел ухватиться за ее кандалы и рванул на себя. Холли оказалась в его объятиях. Он попытался поцеловать ее, но она отпрянула и ударила Кента кулаками.
В коридоре опять послышался грохот, и дверь распахнулась.
На пороге стоял пьяный матрос с перевязанной рукой. Его широкие плечи загородили весь дверной проем, грудь тяжело вздымалась. Холли заглянула в золотые глаза вошедшего и узнала Джона в черном парике и с фальшивой бородой. Глаза его пылали гневом. Никогда еще Холли так не радовал его гнев. Он пришел за ней. На глаза ее навернулись жгучие слезы.
— Убери от нее свои лапы! — приказал Джон, взглядом разрывая Кента на мелкие кусочки.
Быстрым движением Кент поднял цепь и обмотал ее вокруг шеи Холли.
— Еще чего. Она моя. — Он наклонился и сказал Холли на ухо: — Тот, кого ты любишь? Смотреть особенно не на что.
— Ты, должно быть, жертва убийства, восставшая из гроба? — Джон шагнул к нему.
— Да, просто смешно.
— Я не позволю тебе забрать ее. — Джон подошел еще ближе.
Кент натянул цепь. Холодные железные звенья врезались Холли в горло. Она закашлялась, пытаясь втянуть в себя воздух, но смогла только захрипеть.
— Не подходи! — угрожающе крикнул Кент.
— Не мучь ее. — Джон отступил, не сводя глаз с Кента.
— Не буду, если ты поведешь себя разумно. Мы сейчас отплываем. Уходи отсюда, или я задушу ее. — Кент толкнул Холли вперед, руки у нее все еще были заведены за голову, а цепь обмотана вокруг шеи так,
