Под покровом дня

— Прямо сейчас, Ирв. Пенни укачало, да и мне что-то паршиво.

Ирв добавил оборотов, яхта стала еще быстрее приближаться к маяку на Москитном побережье. Тыльной стороной ладони он продолжал поглаживать шорты рыжеволосой, чувствуя, как нарастает ее возбуждение.

Милберн отправился назад к своей плаксе-феминистке. Они о чем-то разговаривали, Милберн обнял ее за плечи. Забавная парочка, как раз то, что нужно Милберну — женщина, которая ненавидит мужчин. Превосходно. Что касается Ирва, рыжая цыпочка была как раз в его вкусе, она до блеска отполирует его член и будет рада оказанной ей чести.

Добравшись до маяка, Ирв выключил двигатели. Пока он доставал бутылку шампанского из маленького холодильника в каюте, все трое стали о чем-то шептаться. Похоже, феминистка жаловалась своей подруге.

Ирв принес шампанское и пластиковые стаканчики на палубу и поставил их на откидной столик. Опрокинув стаканчик, налил себе еще.

— Ирв, — сказала рыжая, подойдя к нему. — Давай лучше вернемся. Пенни плохо. Я тоже немного замерзла.

— Что за бред, плохо, — скривился он. — Мы здесь, в открытом море, вокруг только вода, луна и звезды. Теплая летняя ночь. Некоторые девчонки пошли бы на убийство, только б оказаться на вашем месте. Это же рай на земле. Полюбуйся на эти звезды. — Ирв перехватил взволнованный взгляд, который она бросила на подругу. — Я сказал, сука, полюбуйся на эти звезды.

В изумлении она уставилась на него — ее жизнь принимала нежелательный оборот.

— Перестань идиотничать, Ирв, — сказал Милберн. — Поворачивай назад.

— Давайте-ка поплаваем, — сказал Ирв, полез под столик и достал судовой револьвер 44-го калибра. — Искупаемся голышом, дамы.

— Блин, Ирв. Опять ты за свое.

— Смелее, дамы. Вы же не против немножко поплавать? Я хочу проверить, в хорошей ли вы форме, две такие красотки. Устроим небольшой заплыв. Кто быстрее. Отсюда до маяка. Кто доберется первым, получит… все что угодно. Возвращение назад, теплое полотенце. — Ирв навел револьвер на одну, потом на другую. Спеси у феминистки явно поубавилось. Член отвалился, яйца куда-то подевались.

— Что с тобой, Ирв? — рыжая сделала шаг к нему.

Милберн сказал:

— Он не шутит. Иногда на него находит.

— Ладно, ладно, господи Иисусе. — Рыжая стала раздеваться. Ее подружка стояла, пристально глядя на Ирва. — Я не против, Пенни, пускай он смотрит. А ночь действительно прекрасная. — Она пыталась обратить все в шутку. — А вы, мальчики, искупаетесь?

— Конечно, крошка, как только вы финишируете. Давай, принцесса, — сказал Ирв другой. — Мы хотим посмотреть заплыв. Отсюда до маяка. Ну-ка, покажи нам свои прелести.

Левой рукой он взвел курок, для пущего драматического эффекта, как в старых ковбойских вестернах. Словно Джон Уэйн,[27] приготовившийся выстрелить в подброшенный другом серебряный доллар. Медленно и осторожно. Жутко захватывающее зрелище.

— Спускайтесь по трапу, — сказал Милберн, когда обе разделись. (Черт, темновато, чтобы рассмотреть их как следует. Но обе были хорошо сложены. Длинные стройные ноги. У рыжей одна грудь была намного больше другой. Хм, это что-то новенькое).

Девушки очутились в воде. Похоже, брюнетка всхлипывала. Они поплыли бок о бок брассом по направлению к маяку. До берега было одиннадцать километров.

— Послушай, Ирв. Это никуда не годится. Что если они вернутся и поднимут шум?

— Ну и что? Они не знают, как нас зовут. Они ни черта не соображают в яхтах. Никто в баре нас не запомнил. Если бы у них был знакомый начальник дока на пристани, я бы еще подумал. Но что они могут о нас рассказать? — Он посмотрел на плывущие фигуры.

Милберн покачал головой вернулся на корму и уселся там.

— Плевать, что не удалось потрахаться, — сказал Ирв, — зато мы хорошенько рассмотрели этот остров Отдохновения.

— И что?

— А то, что теперь нам кое-что известно. О той старухе, которую мы шлепнули. Она была не просто каким-то ничтожным рыболовным гидом. Я же говорил тебе, как полезно читать некрологи после выполнения заказа. Откуда еще можно узнать, кого ты отправил к праотцам, если не из газет? А как тебе это место, остров Отдохновения? Это ж золотая жила. Тебе хотелось бы, чтобы подобное местечко было твоим?

— Да брось ты свои шутки, приятель.

— Я серьезно. Все эти цыпочки бегали бы вокруг тебя. В ресторанах ты мог бы заказать любое блюдо, просто велел бы своему чертовому шеф-повару приготовить его. Дружище, это все равно что собственное маленькое государство, в котором ты правишь. Если тебе что-то не нравится, просто увольняешь людей и нанимаешь тех, кто будет лизать тебе задницу. Что-то в этом есть, Милберн. Не знаю почему, но мне это нравится. Место, которое я смогу назвать своим собственным.

— Но как же ты отнимешь его у этой Рики?

Милберн пытался казаться безразличным, но Ирв почувствовал: этот жирный боров понял, что и ему тут может что-то обломиться.

— Ну, не знаю. Думаю, нам нужно поехать на Ки-Уэст. Полюбезничать с ней. Использовать мое знаменитое обаяние на всю катушку.

Ирв запустил большие двигатели. Он направил свет прожектора на девушек. Они уже добрались до маяка. Он пустил яхту самым малым ходом, направляясь к ним. Рыжая ухватилась за обросшие ракушками стальные балки маяка, и, наверное, в кровь изрезалась об их острые края.

Он приблизился к ним на расстояние в три метра, а потом резко сбавил скорость, одновременно накренив яхту, так что они остались барахтаться в кильватерной волне.

— Я тебя спас, приятель, — закричал Ирв Милберну. — Эта сука собиралась пополнить тобой свою коллекцию кохонес.[28]

И они понеслись на север, вдоль линии рифов, назад в «Корал-Риф Клаб».

Глава четырнадцатая

Легкий ветерок лишь слегка шевелил верхушки деревьев, росших вокруг домика Торна, такой же знойный и бесполезный, как воздух на чердаке. Они с Шугарменом сидели на веранде. Сара была в доме, одевалась.

Похмелье Торна было в самом разгаре. На нем были рыбацкие очки с самыми темными стеклами, глаза нестерпимо болели, он старался моргать в том же ритме, что и пульс его сердца. Он был одет в укороченные голубые джинсы, желтовато-коричневые туфли и оранжевую футболку с надписью КИ-УЭСТ, ПОСЛЕДНЕЕ ПРИБЕЖИЩЕ.

Шугармен хранил молчание с того самого момента, когда открыл дверь и увидел Торна и Сару, разметавшихся на скомканных простынях в глубоком сне, хотя солнце уже давно встало.

— Ну, расскажи мне, — произнес Торн. — Он снова отхлебнул кока-колу из банки, пытаясь держать голову прямо. — Что у вас есть?

— Сначала ты расскажи мне, Торн.

— Что?

— Ты же не собираешься уподобиться тем, кто врывается в дома поздно ночью, никому не зачитывая их прав, действуя по законам волчьей стаи?

Торн поднял голову и посмотрел на него.

— Так вот как я выгляжу в твоих глазах?

— Да, именно так.