«Больше всего над кризисными анекдотами ржешь, когда прочувствовал их на себе, – говорит Леонид. – С одним знакомым банкиром мы очень смеялись недавно над анекдотом о том, как хочет банкир просить милостыню – и не у кого. Я понимаю, почему было смешно ему и почему мне, и от этого еще смешнее. Это как про себя самого: ты уже обегал всех соседей, все банки, а денег взять все равно негде. Когда про это тебе рассказывают в анекдоте одной емкой фразой, ситуация обобщается без акцента на деталях, и от этого легче».
На практике действие щита юмора Вадим Петровский объясняет так. Перед нами довольно страшная картина. Пьющий отец бьет сына за плохую успеваемость. Дочь издевается над домашним животным. В семье уже давно нет денег. Перенеся ситуацию в плоскость знаков, поэт Саша Черный отливает броню:
Не случайно во время кризиса всплывают и бородатые образцы юмора. «Наше все» в области коллекционирования анекдотов Роман Трахтенберг, кажется, даже слегка обижен приспособлением старых шуток к нынешней главной теме.
«Под кризис переделали, например, анекдот пятнадцатилетней давности про нового русского, – говорит Роман. – Теперь он стал банкиром, который хвастает, что спит как младенец: каждые полчаса просыпается и плачет. Никакого отношения к кризису у этой шутки нет».
Впрочем, вспомним о щите: банкиры, как 15 лет назад новые русские, высмеивая бессонницу, пытаются с ней бороться. «Вряд ли кто из банкиров чувствовал себя совсем уж как младенец из анекдота, – замечает Леонид Бершидский. – Но у кого-то и правда началась бессонница. А с ней все средства борьбы хороши, хоть шампанское, хоть шутки».
Живое слово о кризисе, собственно, и рождается зачастую в офисе. «Каждый день приходится общаться с людьми, и разговоры о кризисе стали постоянными, – делится Константин Бабкин, президент промышленного союза
Бизнес-сообщество активно адаптирует и заокеанский юмор. Например, глава совета директоров строительной компании
Юрий Глоцер, президент группы
Богатый финансово-экономический фольклор в России породил еще кризис 1998 года. Журналист Сергей Кузнецов вспоминает в своей книге «Ощупывая слона», как следил за этим кризисом из-за границы исключительно по анекдотам. Например, основателя
Много досталось первому президенту России Борису Ельцину, его кризисному премьер-министру Сергею Кириенко («киндерсюрпризу», по версии большинства анекдотов), а также предыдущему председателю правительства Виктору Черномырдину («Кто бы мог подумать?» – спросил Черномырдин, но добровольцев так и не нашлось»).
Особенность нынешнего кризисного юмора – почти полное отсутствие политической сатиры. Самый острый анекдот про Медведева – о том, как государственным СМИ запретили волновать население кризисом, и, поскольку говорить о нем по ТВ нельзя, президент открыл видеоблог. Ситуация понятна: в отличие от кризиса 1998 года нынешний пришел к нам с развитого американского рынка – свои политики оказались в каком-то смысле недалеки от народа. Что тоже по-своему забавно.
После того как в октябре премьер-министр Владимир Путин жестко заявил, что «у нас кризиса нет», кризиса действительно стало меньше. По крайней мере в новостях государственных телеканалов, которые, похоже, зарезервировали зловещие слова исключительно для заграничных стран, испытывающих помимо экономических еще и проблемы во взаимоотношениях с Россией. Телевизионный юмор не стал противоречить идеологии серьезных передач: кризисным шуткам путь на экран заказан.
Сатирик Виктор Коклюшкин рассказывает о том, как цензура заботится о душевном комфорте простого народа: «Режут не сатиру, а негатив, чтобы люди, следуя завету отца народов „Жить стало лучше, жить стало веселее“, жили весело».
Впрочем, он охотно признает, что самим юмористам кризис в принципе на руку: «Если бы не было в России кризисов, незачем было бы смеяться людям и поддерживать себя юмором. Могли бы продержаться и на песнях. Только благодаря американскому доллару и российскому рублю, которые не нашли взаимопонимания, у юмористов появилась новая тема».
Не стал кризис куском хлеба и для молодых и наверняка экономически активных юмористов новой волны – так называемых резидентов «Комеди Клаб» и ведущих программы «Прожектор Перисхилтон».
«Кризис настолько широко освещается в СМИ, что мы не можем его обойти, это было бы неправильно, – замечает соведущий обеих передач Гарик Мартиросян. – Но что бы ни происходило на свете, ничего страшного в этом нет. Мы живем в стабильной стране. Юмор должен поддерживать население».
Впрочем, даже без всякой установки сверху «Комеди Клаб» старается лишний раз про кризис не шутить. «Люди приходят уставшие домой с работы, включают телевизор, смеются, отдыхают. Зачем лишний раз напоминать им про кризис, тем более что реально он их не затронул», – говорит Гарик.
На замечание, что в обсуждаемом вопросе позиция Гарика Мартиросяна совпадает с мнением Виктора Коклюшкина, зрителями которого являются люди постарше, Мартиросян ответил: «Мы и не делаем различий между старым и новым юмором – главное, чтобы было смешно. Сейчас два-три выпуска говорим про кризис, потом темы сменятся. Нас больше интересуют позитивные новости: Обама победил на выборах в США, „Рубин“ стал чемпионом».
В жизни, пояснил Гарик Мартиросян, про кризис ему доводится говорить скорее серьезно, нежели шутя. Виктор Коклюшкин сообщил, что кризисные шутки у него есть, но поделиться ими он не готов. «Новую шутку сказать не могу, это моя заработная плата, – отметил маститый юморист. – А в связи с кризисом приходится запирать шутки на три замка, иначе они уходят в интернет, а оттуда – в репертуар других юмористов, пополняя их толстые, а теперь несколько похудевшие кошельки».
В интернете, ставшем естественной площадкой для нездорового с телевизионной точки зрения смеха, появляются специальные сайты, посвященные кризису (например, crisis.ru
Больше всего шуток можно найти в частных дневниках. Их хозяева соревнуются друг с другом в искусстве «фотожабы» – замечательные есть образцы. Скажем, внутри банкомата с прозрачными стенками сидит человек в костюме и отсчитывает купюры; ни один финансист не останется без работы, сообщает оптимистичная подпись. А вот новая схема рассадки в офисе: ряд стульев с сотрудниками стоит прямо на столах у их коллег – экономим площади.
Шутки, над которыми смеются в рунете, можно поделить на наши и переводные – англоязычные. Последние появились раньше, так что их пока больше. Заходят два брокера в лифт, а лифт почему-то не едет вниз. «Согласно моей модели, дно уже достигнуто», – поясняет один из них, глядя в экран ноутбука (это калька с английского). Но появилась уже и игра русских слов. Среди лучших анекдотов на сайте Дмитрия Вернера anekdot.ru оказался, например, такой: «Я плачу и плачу». Соль, понятно, в ударении.
Приток кризисного фольклора Дмитрий Вернер наблюдает с начала октября, каждый день на
