именно так. Он даже хвастался своим хитроумием: ведь скрывать от меня было уже нечего. И рассказал, как подкупил одного из слуг Бэньярдов, чтобы он украл печать у вашего отца. Ею он и скрепил подметные письма.
– Боже милостивый!.. – охнула Аллегра. С ее плеч словно свалилась огромная тяжесть.
– Вы помните, как звали того слугу? – допытывался Грей.
– К сожалению, забыл. Но я знаю точно, что Тибериус – это Кромптон, иного и быть не может. – Юноша вцепился в пальцы Аллегры и продолжал: – Поверьте, я попытался разузнать, что стало с Бэньярдами. Но пришли новости из Америки… Все в один голос твердили, что Бэньярды погибли, что не выжил никто. И тогда я уехал в Вест-Индию. Мне казалось, что в Англии больше делать нечего. Отца я с тех пор никогда не видел. Но я умоляю вас, Аллегра… – Он беспомощно заглянул ей в лицо бесхитростными голубыми глазами: – Простите мне то зло, что я причинил.
– Ох, Том, – прошептала она, гладя юношу по бледной щеке, – сегодня вы стали моим самым близким другом. Моим героем. Господь свидетель, я вас простила.
– И… и вы простите моего отца… – он скривился от боли, – за коварство, порожденное слабостью духа?
Аллегра в замешательстве отвернулась. Уикхэм просил чересчур много. К ее великой радости, появился матрос с сундучком.
– Хорошо, – прошептал умирающий. – Грей, там есть бумага и перо. Начните так: «Я, Томас Уикхэм, четвертый барон Эллсмер, по собственной воле признаюсь в заговоре, учиненном моим отцом, Джоном Уикхэмом, третьим бароном Эллсмером, с целью дискредитировать и опорочить доброе имя рода Бэньярдов из Бэньярд-Холла, в Шропшире. И в особенности самого сэра Вилльяма Бэньярда, баронета». – Его глаза бессильно закрылись. На нижней губе выступили бисеринки пота, а речь становилась все менее внятной.
– Отдохните, – сказал Грей. – Я все запишу, а потом прочитаю вам вслух.
Пока Грей писал, Том задремал – видимо, ему снилось что-то приятное. Аллегра, подавленная и растерянная, не сводила с него глаз. Но вот Грей поставил последнюю точку. Том словно почувствовал это и моментально открыл глаза.
Грей записал весь рассказ дословно и лишь пропустил упоминание имени Тибериус и его связи с Кромптоном. Тому он объяснил, что самое главное – вернуть Бэньярдам доброе имя. По сравнению с этим недоказанная личность соучастника – ерунда. Том согласно кивнул и знаком попросил Аллегру помочь ему сесть. В присутствии капитана Смита и нескольких независимых свидетелей он подписал свое признание.
И тут же откинулся на пол, задыхаясь. Лицо Тома стало землисто-серым, а тело забилось в конвульсиях. Аллегра попыталась удержать его, но он отбросил ее руку.
– Грей… Там, в сундучке. Все, что у меня осталось. Дом и земля в Витби. Все бумаги там. Дай я отпишу их… Аллегре. – И когда и с этим было покончено, протянул бумаги ей.
– Вы не должны этого делать… – Ее душили слезы.
– Должен. Возмещение – пусть и небольшое. За все, что мы вам сделали. Последний долг Уикхэмов перед Бэньярдами. – В голубых глазах, обращенных на Аллегру, промелькнула какая-то тень. – Мы могли бы быть соседями и друзьями. Я… я правда был сегодня вашим героем?
– Самым отважным в мире, – прошептала она.
Том улыбнулся, и от этой улыбки у Аллегры чуть не разорвалось сердце.
– Ваш отважный герой… Это… это самое лучшее, что мне довелось услышать за всю мою нескладную жизнь… – Он вздохнул, закрыл глаза и скончался.
– Сэр Грейстон, светает.
Грей с трудом стряхнул остатки сна и взял из рук Джагат Рама чашку кофе. Осмотрел убранство каюты на корабле капитана Смита и обнаружил, что его вещей нет. – Ты уже перенес вещи на захваченный корабль?
– Все, кроме вашей постели.
– А вещи леди Макуорт? То есть, я хотел сказать, леди Бэньярд?
– Она ничего не сказала мне, сэр Грейстон.
– Я сам к ней зайду, – кивнул Грей, которого тревожило состояние Аллегры. После того как прошлым вечером погиб Том Уикхэм, она двигалась как сомнамбула, покорно позволив отвести себя на корабль, переодеть в сухое платье и кое-как накормить ужином. После чего провалилась в беспокойный сон.
Экипаж капитана Смита трудился почти всю ночь: нужно было затащить обратно на захваченный корабль всю контрабанду. Бейнс поведет судно в Лондон, чтобы сдать товары и пленных матросов властям, а капитан Смит продолжит свой путь на север. Всем участвовавшим в стычке полагалось немалое вознаграждение.
Грей удивился, обнаружив, что каюта Аллегры пуста. Стюард удивил его еще больше: оказывается, леди Макуорт приказала доставить себя вместе с вещами на берег еще до рассвета.
Торопливо обыскав пляж и пещеру, Грей нашел беглянку в скалах неподалеку. Она в глубокой задумчивости глядела на восход солнца. Распущенные волосы превратились в мягкое каштановое облако благодаря свежему ветру, вернувшему румянец нежным щечкам. Однако выражение ее лица напугало Грея еще сильнее.
– Милая Аллегра, – промолвил он, усаживаясь рядом, – ты не заболела?
Она посмотрела на него. Совершенно пустыми глазами.
– Я не знаю, что делать дальше. – Еле слышный голос был тонким и ломким, как у заблудившегося ребенка.
– Это же очень просто, – возразил Грей с ласковой улыбкой, привлекая ее к себе. – Дальше ты
