– Аллегра, милая моя…
– Я умоляла ее не умирать. Я снова и снова клялась, что отыщу Уикхэмов и убью их. И отомщу за все горе, причиненное нашей семье. – Она отчаянно уцепилась за Грея, стараясь найти в нем поддержку. – Грей, мне не удалось ее спасти! Не помогли никакие обещания. И это не дает мне покоя ни днем, ни ночью. Мне не удалось ее спасти!
Грей ласково целовал ее висок и щеку. Его поцелуи несли утешение и любовь. Наконец он отважился спросить:
– А что же было с Чарли?
– Два года назад я услышала, что он утонул в болоте, когда пытался сбежать. – У нее в груди зародился еле слышный стон. – Ох, Грей, как же я устала!
– Милая, дорогая Аллегра. – Он все так же покрывал ее лицо поцелуями. – Я могу лишь молить Господа даровать тебе исцеление от боли…
– Тогда скажи: почему я не могу его убить? – отчаянно выкрикнула она.
– Потому, что ты получила слишком хорошие уроки от своих удивительных Бэньярдов. Они научили тебя быть лучше своих врагов. Проявлять добрую волю и милосердие. И превыше всего ценить человеческую жизнь, а не смерть. – В его искреннем голосе слышалось восхищение.
– Но я же дала слово!
– Сколько тебе тогда было – пятнадцать? Значит, это было детской клятвой, данной в момент отчаяния и горя. Что-то вроде наивной попытки выторговать у Господа прощение. В надежде спасти свою мать. Прости своих врагов. Откажись от этого ужасного обещания и вернись к нормальной жизни. – Зажав в ладонях лицо Аллегры, Грей крепко поцеловал ее в губы и прошептал: – Знаешь, даже сейчас я ужасно тебя хочу. Я хочу дарить тебе радость жизни и тепло любви.
И он осторожно уложил ее на песок и овладел ею с нежностью, которая растворила боль и пролилась бальзамом на душу. Аллегра впервые в жизни испытала такую нежность, такую любовь и заботу другого человека. А он без устали нашептывал ей удивительные слова восхищения и дарил ласки, от которых становилось легче на сердце.
Сливаясь с ней воедино, Грей продолжал целовать милое лицо, шею и грудь. Он ни о чем не просил. Он хотел лишь облегчить ее боль и в том обрести собственное утешение. Снять напряжение последних лет своей чуткостью, своей терпеливостью и преданностью.
И даже охваченный судорогами сладостной разрядки, он сдержался и почти не двигался, словно опасаясь оскорбить ее всплеском неистовых чувств. Она приняла в себя этот всплеск, как последнее благословение, и ощутила, что в эту ночь кошмары прошлого не посмеют тревожить ее сон. Но вот наконец Грей поднялся и протянул ей руку:
– Идем. Мы замерзнем, если останемся здесь всю ночь. – Крепко обнимая Аллегру, он повел ее к пещере. – Я уйду еще до рассвета, – предупредил Ридли. – Ты скорее всего будешь спать. Если снова не опустится туман, мне наверняка удастся разыскать ближайшую деревню. – Он поцеловал ее на прощание и уселся возле костра, чтобы до утра поддерживать огонь.
Аллегра моментально заснула и спала крепко, без снов. А проснулась от крика Тома Уикхэма и грубого прикосновения руки, шарившей у нее за пазухой.
Глава 18
– Лопни мои глаза, вот так милашка!
Аллегра охнула, растерянно моргая со сна, и ошарашенно уставилась на склонившегося над ней странного типа. Его грубую рожу выдубили ветер и солнце, драное платье было испятнано табачной жвачкой, а грязные, жирные волосы оказались стянуты в тугую моряцкую косицу. Верзила с ухмылкой пощупал ей грудь:
– Ух, чтоб я сдох, ну и лакомый кусочек!
Стараясь не поддаваться панике, Аллегра вскочила, скинула с себя жадные лапы и брезгливо воскликнула:
– Веди себя как положено, милейший, не то мигом окажешься на виселице!
В порыве отваги ей удалось отпихнуть незнакомца в сторону и выскочить из пещеры. Боже милостивый! На берегу собралась целая толпа – никак не меньше дюжины таких же отвратительных типов, как тот, что разбудил ее в пещере. За ними, на самом краю полосы прибоя, качался на волнах корабль. Паруса были свернуты, и, судя по низкой осадке, на борту находился немалый груз. Одна шлюпка, до отказа набитая бочонками и ящиками, была вытащена на песок, а вторая точно такая же только что отвалила от корабля и направлялась к берегу.
Аллегра скрипнула зубами, чувствуя себя все более неуверенно. На мачтах не было ни единого клочка материи, напоминавшей флаг, по которому удалось бы опознать принадлежность судна. Никакому кораблю вообще не было нужды приближаться к берегу в таком глухом месте, кроме одного. Аллегра вспомнила папины замечания насчет повышения таможенных сборов на товары, прибывающие в Англию: благодаря этому закону контрабанда станет воистину народным промыслом!
Прикрыв глаза ладонью, она взглянула на солнце. Оно успело подняться весьма высоко. Интересно, как рано ушел из пещеры Грей и когда он вернется? Если его отсутствие не затянется, а Аллегре с Томом Уикхэмом удастся внушить этому сброду, что они не представляют угрозы их бизнесу, вполне возможно, все обойдется.
Уикхэм! Только тут она запоздало припомнила побеспокоивший ее сон дикий крик и принялась торопливо озираться. Внезапно моряки расступились, и она увидела своего спутника. Он был бос, а из остатков галстука попытался соорудить повязку на вывихнутую ногу. В растрепанном платье, с чем-то набитыми карманами он ободряюще улыбнулся Аллегре и неловко захромал к пещере.
Но тут один из матросов подставил ему подножку, и бедняга тяжело рухнул лицом на песок. Из карманов посыпались моллюски. Том захотел подняться, но мучитель снова опрокинул его на песок под грубый хохот своих приятелей.
– Ах вы мерзавцы! – не выдержала Аллегра, шаря за пазухой в поисках своего кинжала. – Дьявол тебя
