огромное, важное дело... следы которого остались бы в веках... Нужно строить какие-то храмы...
Двоеточие. Ну, это - премудрость, для меня недоступная! Я и до гимназии-то не сам дошел, а добрый человек надоумил, да...
Рюмин. Даже высшие школы дают нам только ряд противоречивых теорий, только догадки о тайнах жизни...
Варвара Михайловна (с досадой). Господи! Как это скучно! Как избито... затрепано...
Рюмин (смотрит на всех и странно; тихо смеется). Да, я знаю: это мертвые слова, как осенние листья... Я говорю их так, по привычке... не знаю зачем... может быть потому, что осень настала... С той поры, как я увидел море - в моей душе звучит, не умолкая, задумчивый шум зеленых волн, и в этой музыке тонут все слова людей... точно капли дождя в море...
Варвара Михайловна. Вы странный какой-то... Что с вами?
(Калерия и Влас идут из леса с правой стороны.)
Рюмин (смеясь). Ничего... Уверяю вас.
Калерия. Твердо стоять на ногах - это значит стоять по колени в грязи.
Влас. А вы бы желали утвердиться на воздухе? Вам бы все только чистоту шлейфа и души сохранить? Но кому, зачем нужны вы, чистенькие, холодненькие?
Калерия. Я себе нужна!..
Влас. Заблуждение! И себе вы не нужны...
Калерия. Я не хочу говорить с вами - вы грубы. (Быстро уходит в комнаты.)
Двоеточие. Ну, что, дядя Влас? Разбередил барышню и доволен?
Влас (садится на нижнюю ступеньку у ног сестры). Надоела она мне. (Передразнивает.) Ах, я умираю с тоски... Я сказал ей: жить надо с людьми, умирать в одиночестве...
Рюмин (быстро). Вот! Это жестоко, но - вы правы... да! Так!
(Басов и Юлия Филипповна выходят на террасу.)
Варвара Михайловна (как бы про себя). Жизнь проходит в стороне от нас и не трогает сердца... а только волнует нашу мысль...
Басов. Варя, я распорядился, чтобы Саша накрывала для ужина здесь. (Суслов быстро идет от своей дачи.) Семен Семенович, мы устроим вам маленькие проводы... Выпьем шипучего! Предлог законный...
Двоеточие. Очень тронут...
Суслов. Юлия, на минутку...
Юлия Филипповна. Что такое?
(Суслов отводит жену и по дороге что-то шепчет ей. Она отшатнулась от него, остановилась. Он берет ее под руку и ведет направо, где они несколько минут тихо разговаривают и возвращаются к террасе после того, как Басов уходит.)
Басов. Я предложу вам, господа, колбасы... такая, знаете, колбаса! Мне прислал ее один клиент из Украины... А где же мой помощник? (Негромко.) Он же помощник мужа Юлии Филипповны...
Варвара Михайловна (возмущенно, тихо). Сергей! Как это гадко!
Басов (задорно). Но ведь это все знают, Варя! И ты напрасно так резко... Саша!.. (Идет в комнаты.)
Юлия Филипповна (злорадно). Дядя! А у Петра стена в тюрьме упала... раздавило двух рабочих!
Суслов (усмехаясь). Обрадовалась!..
Варвара Михайловна (пугливо). Что вы? Где это?
Суслов. В уезде.
Двоеточие. Поздравляю! Эх... чадо! Ты на постройке-то бывал?
Суслов. Был... Это подрядчик, мерзавец.
Юлия Филипповна. Врет! не был ни разу... ему некогда!
Двоеточие. Пороть бы вашего брата!.. Экие люди! Живут без действия...
Суслов (усмехаясь). А вот я застрелюсь... и будет действие.
Рюмин (отрицательно качая головой). Вы - не застрелитесь.
Суслов. А вдруг?
Варвара Михайловна. Как же, Петр Иванович... что же те, которых задавило... умерли?
Суслов (хмуро). Не знаю... завтра съезжу туда.
(Идет Ольга Алексеевна.)
Влас (громко ворчит). Экая мерзость!
Суслов (оскалив зубы). Тише, юноша, тише!
Ольга Алексеевна (подходя). Добрый вечер! Как вы сидите... точно птицы осенью... Я всех видела сегодня. Ах, Павел Сергеевич!.. Давно ли?
(Суслов снова отходит с женой в сторону и что-то говорит ей. Лицо у него злое. Юлия Филипповна насмешливо кланяется ему, идет обратно к террасе. Суслов, громко насвистывая, идет к своей даче. Двоеточие, посмотрев на Юлию Филипповну, идет за Сусловым.)
Рюмин. Только сегодня.
Ольга Алексеевна. И уже здесь? Вы хороший друг. Душно как! Скоро осень... Переедем мы в город и там, среди каменных стен, будем еще более далеки и чужды друг другу...
Влас (ворчит). Начинается нытье...
Басов (из двери на террасу). Павел Сергеевич, на моментик!
Ольга Алексеевна (Власу). Разве это не правда?
(Рюмин идет на зов. Навстречу ему Калерия и Шалимов. Влас, не отвечая Ольге Алексеевне, встает со ступеньки и идёт к соснам.)
Шалимов (скучно, лениво). Ждут обновления жизни от демократии, но, спрошу вас, кто знает, что это за зверь - демократ?
Калерия (взволнованно). Да, да! Вы тысячу раз правы... Это еще зверь, варвар! Его сознательное желание одно - быть сытым.
Шалимов. И носить сапоги со скрипом.
Калерия. Во что он верует? В чем его культ?
Влас (раздраженно). А вы? Вы во что веруете? В чем ваш культ?
Калерия (не отвечая Власу). Жизнь обновляется людьми верующими... аристократией духа...
Влас. Кто эта аристократия? Где она?
Калерия. Я не хочу говорить с вами, Влас! Яков Петрович, идемте туда...
(Сходят с террасы, идут к елкам и там садятся, негромко разговаривая. Калерия нервничает, Шалимов спокоен, движения ленивы, медленны, точно он сильно устал.)
Варвара Михайловна (подходя к Власу). Ты сегодня страшно нервен, Влас. ..
Влас (глухо). Мне тяжело, Варя...
Юлия Филипповна. Влас Михайлович, пойдемте к реке...
Влас. Нет... извините... не хочется...
Юлия Филипповна. Ну, пожалуйста! Мне нужно что-то сказать вам...
Влас (нехотя). Хорошо, идемте. Что такое?
(Юлия Филипповна берет его под руку и что-то тихо говорит ему, идя в глубину сцены. Варвара Михайловна идет на террасу.)
Ольга Алексеевна (ловя руку Варвары Михайловны). Варя! Ты все еще
