улыбки, но не готовы выполнить эти обещания.
— Да, есть,— согласился Генрих.
— А некоторые будут цепляться за свою добродетель, даже если ее штурмует сам король.
— Может быть, нужно немного поухаживать,— сказал Генрих тоном, говорящим о его уверенности, что не встретил бы отпора, если бы был таким поклонником.
— Разве король должен ухаживать? — спросил Комптон.— Разве король должен просить женщину о благосклонности? Мне кажется, Ваше Величество, королю стоит только поманить, а леди тут же прибегут.
Генрих задумчиво кивнул.
— Я мог бы поговорить с этой леди, мог бы поухаживать за ней от вашего имени. У нее есть супруг, и если ее добродетель окажется неприступной — пусть все останется только между нами — Вашим Величеством, мной и леди.
— Это всего лишь предположения,— сказал Генрих, положив руку Комптону на плечо. Он взял лютню.— Я сыграю и спою тебе. У меня есть новая песня, и ты должен сказать мне свое мнение, Комптон.
Комптон улыбнулся и устроился слушать. Он переговорит с леди. Короли всегда бывают благодарны тем, кто заботится об их удовольствиях. Кроме того, Анна Стэффорд — сестра Эдуарда Стэффорда, надменного герцога Бэкингема, которого Комптон был бы рад унизить, ибо Стэффорды такие заносчивые, что для них было бы унижением, если бы одна из женщин в их семье стала чьей-либо любовницей, даже самого короля.
Поэтому пока Генрих играл на лютне и пел свою песню, сэр Уильям Комптон обдумывал, как устроить, чтобы началась любовная интрижка между сестрой герцога Бэкингема и королем.
Анне Стэффорд было смертельно скучно. Она жила при дворе, но расположения королевы добилась ее сестра Элизабет, потому что была по натуре серьезна, а это нравилось Катарине.
Королева слишком серьезна, подумала Анна; если она не поостережется, король будет искать удовольствий на стороне.
Анна засмеялась про себя — у нее были все основания полагать, что он уже ищет.
У Анны было два мужа и ни один из них не удовлетворял ее. В такой семье, как их, у нее оказалось мало свободы. Ни один из них никогда не забудет об их близости к трону, они даже больше, чем сам король, помнили о своих родственных связях с королевской династией. По отцу Анна происходила от Томаса Вудстока, сына Эдуарда III, а ее матерью была Кэтрин Вудвилл, сестра Элизабет Вудвилл — королевы Эдуарда IV.
Отец Анны был горячим сторонником династии Ланкастеров, и Ричард III объявил его предателем, «самым неверным существом из всех живущих». Его обезглавили на рыночной площади в Солсбери; таким образом, он отдал жизнь за дело Тюдоров, благодаря чему Генрих VII испытывал признательность к его семье, а Генрих VIII продолжил дружеские отношения отца со Стэффордами.
И что же в результате этого? Не спрашивая ее мнения, Анну два раза выдали замуж и предоставили место при дворе, но там она была лишь свидетельницей продвижения своей старшей сестры.
Будучи одной из Стэффордов, Анна также была честолюбива, поэтому ей показалось забавным доказать всей семье, что завоевать расположение короля можно с таким же успехом в опочивальне, а не на поле сражений. Как будет забавно, когда об ее успехе узнают ее надменный братец и набожная сестрица! Как только они с Генрихом станут любовниками, ни брат, ни сестра не смогут помешать продолжению их связи, и тогда уж им придется обратить какое-то внимание на свою младшую сестру.
Вошла одна из ее служанок и сообщила, что пришел сэр Уильям Комптон, который хотел бы поговорить с ней.
Сэр Уильям Комптон! Близкий друг короля! Это интересно; возможно, за ней послал король.
— Я приму сэра Уильяма,— сказала она служанке,— но ты должна оставаться в комнате. Мне не подобает быть с ним наедине.
Служанка впустила сэра Уильяма, а потом отошла в угол комнаты, где занялась своей шкатулкой с нитками.
— Добро пожаловать, сэр Уильям,— сказала Анна.— Пожалуйста, садитесь. А теперь можете спокойно рассказать мне о своем деле.
Комптон сел и оглядел женщину. Несомненно, она выглядела чувственной и вызывающей. Спелый плод, подумал он, вполне созревший, чтобы упасть в жадные королевские руки.
— Мадам,— сказал Комптон,— вы очаровательны. Та кокетливо улыбнулась.
— Это ваше мнение или вы повторяете мнение кого-то другого?
— Мое... и кого-то другого тоже.
— И кто этот другой?
— Тот, кого я не осмеливаюсь назвать. Она кивнула.
— За вами наблюдали, мадам, и сочли вас усладительной.
— Вы так говорите, как будто я персик на стене сада.
— Ваша кожа... и кое-что другое... напоминает мне персик, мадам. В этом году персики очень хороши и уже поспели — сладкие, ароматные.
— А, да,— ответила она.— Вы должны мне что-то передать?
Комптон склонил голову набок.
— Послание придет позже. Я хотел бы знать, будете ли вы готовы принять такое послание?
— У меня нет предрассудков, сэр Уильям. Я не прогоняю посыльных прочь, а читаю послания. Но я не всегда соглашаюсь на предложения.
— Мудро с вашей стороны, мадам. Следует всегда отвергать предложения, если только они не совершенно неотразимые.
— Может быть, даже и тогда,— прибавила она.
— Некоторые предложения совершенно неотразимы для любой леди; в таком случае было бы мудро их принять.
Она засмеялась.
— Вы составляете компанию королю,— сказала она.— Что за новую песню он написал?— Я вас научу.
— Очень буду рада.— Она позвала служанку и девушка поставила на место шкатулку и подошла.— Мою лютню,— сказала Анна. И девушка принесла лютню.
— Давайте,— продолжала Анна.
Комптон подошел к ней поближе, и они спели вместе. Когда они остановились, он сказал:
— Я расскажу королю, что вы спели его песню и она вам понравилась. Может быть, Его Величество пожелает, чтобы вы спели ему. Вы были бы рады?
Она опустила веки.
— Мне потребуется какое-то время, чтобы попрактиковаться. Мне не хотелось бы петь перед Его Величеством, пока не буду уверена, что мое исполнение сможет вполне его удовлетворить... и меня тоже.
Комптон засмеялся.
— Понимаю,— пробормотал он.— Уверен, что ваше исполнение доставит огромное удовольствие.
Анна проходила через приемную, возвращаясь после разговора с сестрой. Она была раздражена. Элизабет обошлась с ней очень сурово. Ей стало, известно, что Анну несколько раз посещал сэр Уильям Комптон, и она дала знать Анне, что одной из Стэффордов не подобает себя так вести.
— Я не оставалась с ним наедине,— протестовала Анна.
— Надеюсь, что нет! — парировала Элизабет.— Пожалуйста, больше соблюдай приличия. В будущем
