Тут Елизавета почувствовала опасность, и королева в ней немедленно взяла верх. Ее голос внезапно похолодел:
– Вы дурак, лорд Роберт.
Он был обескуражен и мгновенно превратился в ее подданного.
Она быстро продолжила:
– Если бы была хоть какая-то надежда на наш брак…
Роберт перебил ее:
– Надежда есть.
Елизавета не смогла скрыть неожиданную радость – она засияла в ее глазах. Королева снова стала женщиной.
– Каким образом?
– Моя жена больна. Она долго не проживет.
– Вы… говорите правду, Роберт?
– У нее опухоль в груди. Кажется, смертельная…
– Роберт… как долго?
– Возможно, год. Вы будете ждать, моя любовь, моя дражайшая королева? Один год… а потом… вместе до конца наших дней.
– Почему вы не говорили мне об этом раньше? – резко спросила Елизавета.
– Я не смел надеяться.
– Вы… и не смели! Вы посмеете сделать все, что угодно.
Она не позволила продолжать объятия. Он был слишком настойчив, слишком умен, слишком опытен. Роберт совершенно точно знал, как играть на ее чувствах. Королева должна приказать женщине перестать вести себя как деревенская девчонка – или, возможно, как любая нормальная женщина в руках лорда Роберта.
– Это правда? – вновь спросила она.
– Клянусь, она долго не проживет.
– Народ…
– Народ будет в восторге, если вы выйдете замуж за англичанина.
– Да… если он из знатной семьи.
– Вы забываете. Мой отец был лордом-протектором Англии, когда вас называли незаконнорожденной.
– Он отправился на холм Тауэр как изменник. Я рождена принцессой и всегда оставалась принцессой.
– Пусть нас не заботят подобные вещи. Они не имеют значения, раз вы сказали, что вышли бы за меня замуж, будь я свободен.
– Я сказала, что думаю, что могла бы…
– Моя милая, я не иностранный посол, просящий за своего господина. Я из плоти и крови… теплый и любящий… здесь… ваш любовник.
– Нет… пока.
– Но скоро им стану!
Она высвободилась и стала ходить туда-сюда по комнате. После паузы она сказала:
– Мы не часто сможем так встречаться, и вы зря теряете время, милорд. Если, как вы говорите, может настать время, когда я смогу выйти за вас замуж, до того времени не должно быть никаких скандалов, связанных с нами. Народу это не понравится. Продолжайте быть моим главным конюшим, моим верным подданным, пока не настанет время, когда я сочту возможным – и в моем сердце тоже – поднять вас на более высокое положение. Но оставьте меня, Роберт. Оставьте меня сейчас же. Если вы пробудете здесь дольше, это станет известно. Все сплетники будут говорить о нас.
Она протянула ему руку, но его губы не задержались на пальцах. Он снова схватил ее в объятия.
– Робин, – сказала Елизавета, – мой милый Робин, как я жаждала этого!
Но Кэт уже стояла у двери с сообщением, что Уильям Сесил направляется к королеве.
И как она могла сохранить эту всепоглощающую любовь в тайне? Это было как наваждение. Елизавета не могла думать почти ни о чем другом. Если Роберта не было, все становилось не мило, но стоило главному конюшему появиться, как ее охватывала радость.
Она хотела одновременно показать и свою любовь, и свое могущество. Подарила ему Дэйри-Хаус в Кью – прелестный старинный особняк. Но это было далеко не все. Он должен, решила Елизавета, быть богаче всех ее придворных; ей нравилось видеть на нем роскошные наряды и драгоценности, потому что кто лучше Роберта мог их показать? Были еще монастырские земли, которым следовало отойти к милорду Дадли. Поскольку многие торговцы Англии разбогатели на экспорте шерсти, ему необходимо было дать лицензию на экспорт этого товара, а также земли и деньги для развития производства. И будто всего этого было недостаточно, наградила его орденом Подвязки. Королеву невозможно было удержать. Если бы кто-нибудь пришел и сказал ей, что милорд Дадли не заслуживает подобных почестей, она заставила бы этого человека в полной мере ощутить всю силу своего недовольства.
