будут уже очень далеко от Камнор-Плейс, там, где их никто не знает. Найдут подходящую гостиницу. Все должно получиться.
Пинто не могла представить себе провала. Она видела, как они приезжают в дом Джона Эпплъярда. А Джон сделает для сестры все, что угодно. Он очень любит Эми.
Наконец Пинто добралась до Камнор-Плейс.
Теперь она должна потихоньку прокрасться в дом и по главной лестнице поспешить в комнату Эми. Если встретит Форстеров, или госпожу Одингселлс, или госпожу Оуэн, скажет, что потеряла из виду остальных слуг и решила, что ей лучше вернуться домой. Но лучше ни с кем не сталкиваться, никого не встречать.
Дом показался ей очень тихим. Это прекрасно!
Она вошла в большой холл, залитый солнечным светом, заторопилась к лестнице, но вдруг резко остановилась, глядя на фигуру, лежащую у ее подножия.
Ноги Пинто будто окаменели. Она не могла пошевельнуться. Могла лишь стоять и смотреть перед собой, охваченная таким ужасом, какого не испытывала никогда в жизни.
Пинто поняла, что пришла слишком поздно.
Эми Дадли была мертва. Ее нашли на полу в холле Камнор-Плейс с переломанной шеей, очевидно в результате падения с лестницы. При дворе и в народе ни о чем другом не говорили; существовало только одно объяснение – это убийство. И не было необходимости искать убийцу.
Королева послала за Робертом, объявив, что должна поговорить с ним наедине. Елизавета боялась – не только за него, но и за себя. Она попала в одну из самых опасных ситуаций в своей жизни. Но знала: королева должна взять власть, отодвинув любовь на второе место.
Но когда его увидела, поняла: что бы ни произошло между ними, она всегда будет его любить. И сейчас любила его ничуть не меньше, хотя он и совершил убийство. Но разве Роберт пошел на него не ради нее? Елизавета слишком часто смотрела в лицо смерти, чтобы дорого ценить чужую жизнь.
Она должна спасти его и себя.
– И что теперь? – спросила королева, как только они остались одни. – Что теперь, Роберт?
– Она упала с лестницы, – ответил он. – Это несчастный случай.
Елизавета невесело рассмеялась:
– Несчастный случай? В такое удачное время?
– Кажется, это так. Должно казаться, что так.
– Разве вы не видите, какими глупцами мы были, вы и я? У нас хватило ума показать всему свету свои чувства, которые следовало бы тщательно скрывать. Несчастный случай с женой никому не известного придворного не вызвал бы ни у кого интереса. Но с вашей женой… в такой момент… когда всему свету известно, что мы любим друг друга… Роберт, никто не поверит, что это несчастный случай.
– Вы королева, – проговорил он.
– Да, да! Но есть одна вещь, которую я знаю всю мою жизнь. Королева или король должны вызывать у народа любовь и уважение. Они шепчутся обо мне. Они говорят грязные вещи. Говорят, что я ношу вашего ребенка. А теперь они скажут, что все это сделано для того, чтобы наш ребенок был рожден в браке… законным наследником трона. И будут сплетничать обо мне. Будут называть меня распутной женщиной.
– Ваш отец имел шесть жен, – напомнил Роберт. – Две из них лишились головы; двоих он выгнал, когда они ему надоели; одну, как считают некоторые, от казни спасла только его смерть. Вы говорите о скандале. Как можно его сравнить с матримониальными приключениями вашего отца?
– Королева – не король. Король может любить кого пожелает, но королева, которая должна произвести наследника трона, обязана быть безупречной.
Он подошел и обнял ее. Елизавету на мгновение тронуло его мужское обаяние.
– Все будет хорошо, – сказал Роберт. – Мы пройдем через эту бурю. И помните, теперь нас ничто не разделяет.
Королева молчала. Она была не той женщиной, которую он знал. Она стала старше, мудрее; старая привычка запоминать уроки не пропала. Она была неопытной, стоя перед леди Тируит, когда они отрубили голову Томасу Сеймуру, но и тогда их всех обманула.
Больше Елизавета никогда себе не позволит, чтобы ее так захватила любовь к мужчине. Она всегда сначала должна быть королевой, а уж потом – женщиной.
И не забудет, в какой опасности сейчас находится, – быстро выучит этот урок. Как только ей удастся вытащить себя из последствий собственного безумия, больше никогда так не ошибется.
– Роберт, – сказала она, высвобождаясь из его объятий, – сейчас можно сделать только одно. Я должна взять вас под арест до выяснения обстоятельств. Это единственный способ. Подумайте о будущем, любовь моя, и сделайте так, как я говорю. Отправляйтесь в Кью под арест по приказу королевы.
Он заколебался, но у него хватило ума понять, что королева взяла верх над женщиной.
– Вы правы, – отозвался Роберт. – Вы не должны быть в этом замешаны. Наша ошибка заключается в том, что мы показали всему свету, что любим друг друга. Когда все закончится…
Она кивнула и, бросившись к нему в объятия, пылко поцеловала его:
– Теперь идите, мой любимый. Все будет хорошо. Вам не причинят никакого вреда. Но мы должны учиться на своих ошибках. Ее смерть должна быть несчастным случаем. Мы с вами вовсе не желали, чтобы это произошло. Поскольку вы ее муж, вы по необходимости попадаете под подозрение, и королева приказывает, чтобы вы оставались в вашем доме в Кью… под арестом. А теперь идите, и скоро все уладится.
– Все уладится, – повторил он, возвращая ей поцелуи с еще большей пылкостью. – Скоро мы станем мужем и женой.
