– Кончино Кончини твоих взглядов не разделяет.
– Он тоже себе на уме, уверяю тебя. Нет, они оба мне не нравятся. С удовольствием отправлю их отсюда.
– Генрих, нехорошо их отсылать обратно.
– Нехорошо? Отчего же? Я дам им возможность пожениться, снабжу кое-какими средствами и пусть убираются.
– А королева?
– А что королева?
– Она любит свою служанку. Называет ее молочной сестрой.
– Королеве придется смириться с нашими французскими обычаями. Она уже не в Италии.
– Генрих, сделай это ради меня. Не отсылай их прочь. Позволь им пожениться и остаться здесь.
Он с изумлением посмотрел на любовницу. Она рассмеялась.
– Тебя удивляет, почему я решила помочь королеве? Ты в это не веришь? И ты прав. Я ненавижу королеву, как ненавидела бы любую женщину, которая отняла у меня тебя. Но я прошу тебя оставить Леонору Галигаи и Кончино Кончини. И скажу почему. Эта женщина изъявила намерение со мной подружиться. Королева хочет удалить меня от двора, а Леонора убедит ее этого не делать. Генрих, если меня начнут выживать, будут большие неприятности, потому что ты этого никогда не допустишь. А Леонора позаботится, чтобы никаких неприятностей не было. Она убедит королеву.
– И чего она хочет в обмен на ее услуги?
– Выйти замуж за Кончини, должность управительницы гардероба и остаться во Франции, где она по- прежнему будет моей подругой.
– Я обещал должность управительницы гардероба другой женщине.
– Тогда эту другую ждет разочарование.
– Но эта парочка мне не нравится. В них обоих есть что-то нездоровое. От них несет какой-то грязью.
– Если Леонора убедит королеву обращаться со мной уважительно, можно будет избежать многих неприятностей.
Генрих кивнул. Он терпеть не мог скандалов у себя в доме. Больше всего ему хотелось, чтобы его любовница и жена приняли друг друга, а дать свободу действий Леоноре и Кончино было совсем небольшой платой за мир в доме.
Королева забеременела. Известие об этом обрадовало и короля, и всю страну. Был, однако, один человек, которого это разозлило, – Генриетта.
Ее дружба с Леонорой принесла желаемые результаты. Марию удалось убедить быть к ней терпимой, сама же Леонора стала управительницей гардероба и вышла замуж за Кончини, они стремились сделать себе состояние, и дела у них продвигались успешно.
Мария настояла, чтобы в Лувре были осуществлены переделки, потому что нашла его убогим и бедным по сравнению с роскошным флорентийским дворцом, из которого уехала во Францию, и стала ждать в своей благоустроенной резиденции рождения ребенка. Она не чувствовала себя несчастливой, смирилась с неверностью мужа, и ходили настойчивые слухи, что у нее тоже есть фавориты. Один из них – Орсино Орсини, прибывший с ее свитой из Италии. Поговаривали, что он и королева испытывают друг к другу чувства несколько более теплые, чем простая дружба. Мария также благоволила к Кончино Кончини, который женился на ее молочной сестре, да и ее отношения с Леонорой служили поводом для кривотолков. Королева, толстая и ленивая, казалось, была готова сказать: «Если королю можно, то и мне тоже» – и продолжала ненавидеть Генриетту, главным образом потому, что та постоянно утверждала, что, по сути, это она замужем за королем с тех пор, как он дал ей обещание жениться. Бумага с этим обещанием хранится у ее отца, и оно равносильно брачной клятве.
Через два месяца после того, как королева объявила о своей беременности, Генриетта заявила, что находится в таком же положении, и весь Париж затаив дыхание стал ждать, кто подарит королю сына – его жена или любовница.
Когда Мария лежала на кровати у себя в Фонтенбло, король был рядом с ней. Генрих стал ходить в церковь, надеясь, что его молитвы будут услышаны и у него родится сын. Но особенно не тревожился. У него было много детей, и он не сомневался, что если теперь родится девочка, то не позже чем через год Мария подарит ему сына, которого они оба так хотят.
При этом король не переставая думал о Генриетте, которая уехала в свое поместье Верней. Она заявила, что хочет побыть там, чтобы не присутствовать при той суете, которая поднимется во дворе после рождения выродка банкирши.
Генрих мрачно улыбнулся. Ему уже почти хотелось освободиться от той власти, которую имела над ним Генриетта. Временами она бывала несносной, хотя другие по сравнению с ней казались пресными и скучными.
Он прошел в покои королевы. Волнение там нарастало.
Одна из служанок встретила его у двери.
– Хорошо, что ваше величество здесь. Уже недолго осталось.
И действительно, осталось недолго. Через час Мария родила сына. Он был крепким и здоровым, и его окрестили Людовиком. Франция получила своего дофина.
Услышав об этом, Генриетта пришла в ярость. Она молилась, чтобы ребенок оказался девочкой или родился мертвым. Было невыносимо думать о том, что эта женщина, которая называла себя королевой, взяла над ней верх.
Генриетта была так расстроена, что заболела, и только когда друзья забеспокоились, что это может повредить ее собственному ребенку, постаралась собраться с силами.
