– Мадам…
Но мать подняла руку:
– У нас с королем для тебя сюрприз. Не так ли, ваше величество?
Карл виновато улыбнулся Марго, и в его золотисто-карих глазах появилось выражение сочувствия.
– Надеюсь, Марго он понравится.
– А как же! Непременно понравится. Она упадет на колени и начнет благодарить нас за то, что мы подыскали ей такого жениха.
Марго приподнялась, но мать махнула ей рукой, чтобы она села.
– Смотри, как обрадовалась! – промолвила Екатерина. – А теперь, дочка, слушай, какое счастье тебя ожидает. Не будем долго тебя мучить. Когда ты была еще совсем маленькой, твой дед, Франциск I, показал твой портрет дону Себастьяну Португальскому. Увидев его, тот изъявил желание, чтобы портрет остался у него. Он положил портрет рядом с собой на кровать и не хотел расставаться с ним ни на минуту. А теперь желает, чтобы портрет заменили оригиналом.
– Оставить Францию? Уехать в Португалию? – опешила Марго.
Екатерина пожала плечами:
– Такова судьба всех принцесс, моя дорогая. Я оставила Италию и приехала во Францию, будучи еще моложе тебя. Твоя сестра сейчас в Испании. Почему бы тебе не отправиться в Португалию?
– Я хочу остаться во Франции. Я хочу быть здесь с…
– С кем? – резко спросила Екатерина.
– С моей семьей.
– Что ж, мы очень тронуты, не так ли, ваше величество?
– Конечно, очень грустно расставаться с нашей Марго, – мягко заметил Карл, и его глаза наполнились сочувствием.
Принцам везет больше принцесс. Сам он вступил в брак тоже не по собственному выбору, но ему повезло – его жена оказалась достаточно смирной и не доставляла ему больших неудобств. Елизавета Австрийская даже немного ему нравилась, но сердце его было отдано любовнице Мари Туше – дочери провинциального судьи. Он не представлял себе жизни без нее. Они замечательно ладили. Когда Карл уставал от своей королевской жизни, да еще под началом матери, то искал утешения у Мари. Она не очень походила на королевскую любовницу, но и он не был похож на других французских королей. Мари ничего не требовала, не пыталась ни на что влиять, была готова оставаться в тени, терпеливо ожидая того сладостного мига, когда ее любовник убежит от королевских дел и она сможет утешить его, словно жена какого-то провинциального торговца. Мари родила Карлу сына, на что оказалась не способна его жена. Если бы они только могли пожениться, если бы только могли жить спокойной семейной жизнью, как счастливы они были бы! Поэтому Карл сочувствовал сестре, которая любила одного, а выйти замуж должна была за другого, и, кроме того, покинуть свою страну и отправиться в дальние края.
Марго подняла прекрасные темные глаза на брата. В них была мольба.
– Если я оставлю Францию, это разобьет мое сердце, – промолвила она.
– Когда ты наденешь португальскую корону, ты забудешь и о нас, и о Франции, – отрезала Екатерина. – Король молод, полон страсти. Не сомневаюсь, он тебе понравится.
– Я не люблю…
Мать схватила дочь за руку:
– Твой брат и я сердечно тебя любим, и этот брак нам по душе. Дядя твоего жениха, Филипп Испанский, одобряет этот брак и дал свое согласие. Папа тоже нас поддерживает. Он полагает, будет хорошо, если две католические страны объединятся. Думаю, моя дорогая, тебе следует принять это во внимание. Иди сюда.
Марго поднялась и подошла к матери. Екатерина схватила ее за запястье и так сильно его стиснула, что Марго испуганно сжалась.
– А пока ты будешь дожидаться свадьбы, доченька, – вкрадчиво сказала Екатерина, – будет хорошо, если станешь вести себя осмотрительно, чтобы никакой скандал не коснулся твоего имени.
– Скандал, мадам? Могу вас заверить…
– Я во всем уверена, дочка. Ты очень симпатичная, как считают при дворе. Ты вдохновляешь поэтов, они пишут в твою честь стихи. Смотри, чтобы ты еще кого-нибудь не вдохновила на неподобающие действия. Потому что, если это произойдет, король и я вынуждены будем, с большим сожалением конечно, жестоко наказать того, кто попытается помешать заключению столь важного для Франции брака. – Она отпустила запястье Марго и, схватив пухлой рукой ее щеку, сильно ущипнула. При этом глаза ее смеялись. – Ты умная девочка, Марго. Ты все понимаешь и будешь паинькой.
Разговор закончился. Марго вышла. На ее запястье и щеке остались красные пятна, а глаза блестели от обиды. «Почему, – спрашивала она себя, – я так смела со всеми другими и пресмыкаюсь перед ней? Я же не трусиха. И не выйду замуж за португальца. Ни за кого, кроме Генриха де Гиза».
Чтобы совсем освободиться от страха, она направилась на поиски своего возлюбленного.
Влюбленным повезло. Свадьба с португальцем по разным причинам откладывалась. Дону Себастьяну было только семнадцать лет, и хотя, будучи мальчиком, он полюбил портрет Марго, теперь его больше интересовали военные дела. Более того, его коварный дядя, Филипп Испанский, следивший за развитием событий из Мадрида, не желал сближения Франции и Португалии. Он сам жадными глазами смотрел на маленькую соседнюю страну и был не прочь присоединить ее к своей, а поэтому решил во что бы то ни стало воспрепятствовать этому браку, хотя на словах его поддерживал.
«Дон Себастьян слишком юн для женитьбы», – говорил он французам.
– Очень, очень юн! – воскликнула Марго, услышав эти слова.
