Она приготовила для венценосного гостя угощение, они сели за стол. Увидев, как хозяйка раздает приказания слугам, очевидно стараясь угодить королю, он приободрился, с удовольствием подумал об уютной постели, которую разделит с симпатичной женщиной, и даже мысленно поблагодарил судьбу за то, что она привела его в Ла-Рош-Гийон.
– А что маркиза де Ла Рош-Гийон нет в замке? – поинтересовался Генрих.
Ее лицо приобрело печальное выражение.
– Сир, маркиза больше нет. Я вдова.
Вдова! Что ж, тем лучше. Не придется делать мужа рогоносцем.
– Как грустно, что такая молодая и симпатичная женщина вынуждена оставаться в одиночестве.
– Сир, я любила моего мужа. И больше мне никто не нужен.
Он положил руку на ее ладонь и проговорил:
– Наверное, рана слишком свежая. Но ваша боль стихнет.
Она ничего не ответила и дала знак музыкантам, чтобы они играли.
Когда трапеза завершилась, король поднялся из-за стола.
– Я бы прошел к себе в спальню, – сказал он. – Может, завтра придется идти в бой. Солдат никогда ни в чем не может быть уверенным.
– Я распоряжусь, чтобы вас проводили.
– Умоляю вас оказать мне честь, проводите меня сами.
Когда они поднимались по лестнице, маркиза шла впереди. Он обратил внимание, как гордо она держит голову, и почувствовал возбуждение. «Я влюбился, – подумал Генрих, – в первый раз с тех пор, как охладел к Корисанде. Как хорошо быть влюбленным и благодаря этому снова чувствовать себя молодым!»
Маркиза открыла дверь в спальню и посторонилась, чтобы дать ему пройти. Он обнял ее, привлек к себе, но почувствовал, что тело женщины напряглось, и с досадой подумал, что за ней придется поухаживать. Ничего страшного. Можно надеяться, долго ухаживать не понадобится.
– Смею надеяться, вы имеете все, в чем нуждаетесь, сир?
– Это решать вам, мадам, – ответил он. Она сделала вид, что не понимает.
– Я распорядилась, чтобы в вашей комнате все было устроено настолько удобно, насколько это подобает для человека вашего положения.
– Удобно! Мне не нужны удобства. Моя дорогая госпожа, когда я увидел вашу ни с чем не сравнимую красоту – чего еще я могу желать?
– Ваше величество очень любезны.
– С такой женщиной, как вы, нельзя не быть любезным.
– Понимаю, слухи о том, какой вы сердцеед, достигли и Ла-Рош-Гийона.
Он закрыл дверь и, прислонившись к ней, посмотрел на маркизу. С острым подбородком и взъерошенными волосами над высоким лбом Генрих напоминал сатира.
– Однако, мадам, вы не выказываете страха.
– Нет, сир, я уверена в своей безопасности. Вы слишком галантный господин, чтобы применить к женщине насилие.
– Тогда я должен заставить вас изменить свои взгляды.
– Я предана мужу. У меня никогда не будет любовника.
– Может, теперь настало время заиметь одного?
Она покачала головой:
– Я воспитана в убеждении, что женщина, которая не ведет благочестивого образа жизни, – большая грешница.
– Грех! Грех! Что греховного в том удовольствии, которое я доставил бы вам?
– Сир, – промолвила она, – прошу вас, позвольте мне уйти.
Он вздохнул и посторонился. Когда маркиза вышла, Генрих тихонько выругался. Он заставит ее переменить свои взгляды. Теперь он еще сильнее хотел, чтобы она стала его любовницей.
Живя в замке Ла-Рош-Гийон, Генрих продолжал ухаживать за маркизой, но она оставалась непреклонной. У нее никогда не будет любовника, повторяла ему маркиза. Она не настолько родовита, чтобы стать его женой, даже если он будет свободен, но и не простушка, которая ничтоже сумняшеся может разделить с ним ложе.
Генрих много раз слышал подобные заявления и не особенно обращал на них внимание. Он дал маркизе письменное обязательство жениться на ней, если только будет свободен. Она приняла его с достоинством, но своего отношения к нему не переменила. Надо подождать дня нашей свадьбы, говорила она королю.
С каждой встречей маркиза казалась Генриху все более привлекательной, однако, уехав из замка и устроив штаб в монастыре, он опять нашел уступчивую монахиню.
Разве это не странно, что женщина, давшая обет безбрачия, нарушает его ради короля, а вдова, которой даже не надо изменять мужу, остается непоколебимой? Генрих посмеивался над глупостью маркизы, но продолжал желать ее сильнее, чем кого бы то ни было.
Однажды, к его удивлению, ему принесли письмо от короля Шотландии.
