– Ну, конечно!
– Связь с миссис Фитцерберт не может причинить Вашему Высочеству ничего, кроме вреда. Я боюсь, как бы во время дебатов насчет регентства этот… как его… Ролле… или кто-нибудь другой… не поднял бы снова злополучный вопрос.
Принц посуровел, однако Фокс решил, что сейчас не время ходить вокруг да около, и продолжал:
– Если бы эта дама получила титул герцогини и годовой доход в двадцать тысяч фунтов…
– В обмен на согласие оставить меня в покое? – перебил принц.
Фокс вздохнул, вид у него был несчастный.
– Что поделать, если у нее такая религия, Ваше Высочество. Не будь она католичкой…
– Я уверен, что Мария отвергает ваше предложение, Чарлз.
– Тогда… – Фокс не закончил свою мысль, а принц предпочел не настаивать.
Принц подошел к окну, выглянул наружу и, стоя спиной к старому другу, проговорил:
– Чарлз, я вам когда-то написал письмо… Несколько лет назад. Ну, то, в котором я говорил, что у меня нет намерения жениться. Вы помните?
Помнит ли он?! Да он на этом письме построил свою речь!
– Чарлз, я хотел бы получить это письмо обратно. Принесите его мне.
Фокс принялся лихорадочно соображать. Пока письмо у него, он может оправдаться, может объяснить, почему он опровергал слухи о женитьбе принца. Ему достаточно лишь показать это письмо, и все сразу поймут, как принц его обманул; письмо служит оправданием той речи в парламенте…
Фокс солгал:
– Ваше Высочество, письма у меня больше нет.
– Вы… вы потеряли его?
– Не знаю, но среди моих бумаг его нет. Должно быть, я сжег его вместе с остальным хламом. Я не придал ему большого значения… тогда.
Принц промолчал, однако стал держаться еще напряженнее. Уходя, Фокс понимал, что по их дружбе нанесен сокрушительный удар.
Скорее в Чертси – посоветоваться с Лиззи!
– Да, Лиз, не надо было мне так мчаться сюда. Лучше бы я еще побыл в Италии.
Лиззи склонна была согласиться с Фоксом.
– Ты только представь себе, какой я совершил промах! «Право» на регентство! Конечно, принц имеет такое право, но говорить об этом было неэтично.
– Я тебя предупреждала, не стоит доверять принцам.
– Да, я делал глупость, когда доверял кому-либо, кроме тебя, Лиз.
– Ладно, куда мы поедем отсюда? Снова в Италию?
– Какая приятная перспектива! У меня нет ни малейшего желания идти в парламент и отвечать на вопросы этого Ролле. И зависеть о того, захочется ли ему вернуться к истории о женитьбе принца…
– Но, с другой стороны, твое здоровье в последние недели расшаталось. Поэтому, может, лучше побыть немного дома и поболеть? Я превосходная сиделка.
– Ты превосходна во всех отношениях, Лиз. Я допустил промах и не желаю участвовать в дебатах. Да, Лиз, пожалуй, я немного поболею.
– Это мудрое решение, – поддержала Фокса Лиззи. – А я, не теряя ни минуты, начну за тобой ухаживать.
В начале года при дворе только и говорили, что о билле, касающемся регентства.
Общество разделилось на два лагеря: одни были за принца, другие – за короля. Герцогиня Девонширская была целиком на стороне вигов и принца Уэльского; все, кто приходил на ее вечера, надевали регентские шапочки. Герцогиня Гордон, преданная тори душой и телом, устраивала приемы, на которых дамы носили ленты с надписью «Боже, храни короля!» Мария веселилась как никогда – ведь она была во главе лагеря, поддерживавшего принца.
Когда билль о регентстве вынесли на обсуждение в парламент, не затронуть вопрос о женитьбе оказалось невозможно.
Один из пунктов гласил, что, если принц поселится за пределами Великобритании или же женится на католичке, он утратит свою власть.
Мистер Ролле пытался внести поправку в эту статью. Он хотел добавить:
«А так же в том случае, если будет доказано, что он уже заключил церковный или гражданский брак с католичкой».
Однако мистер Питт заявил, что поправку принять нельзя, поскольку статья взята в том виде, в котором она входила в другие билли о регентстве, и, по его мнению, там и так содержатся надежные гарантии.
Шеридан и Грей кинулись в атаку на мистера Ролле. Противники не оставили без внимания и отсутствие мистера Фокса; его опасения сбылись: вопрос о женитьбе принца вновь был поставлен на повестку дня.
Грей сказал, что, если бы мистер Фокс не был совершенно уверен в истинности своего предыдущего
