окну.
– Не бойся, Джилли, – сказала я как можно более мягко, – я тебя не обижу.
Она смотрела на меня, не отводя пустого, ничего не выражающего взгляда. Я попробовала еще раз:
– Скажи, что ты здесь делаешь?
Молчание. Вдруг взгляд ее забегал по комнате, как будто она ждала чьей-то помощи, и на мгновение, на одно жуткое мгновение, мне показалось, что она действительно видит что-то или кого-то, кого не вижу я.
– Джилли, ты ведь знаешь, что тебе не следует находиться в этой комнате?
Она вздрогнула, но когда я повторила вопрос, кивнула, а потом вдруг сразу же замотала головой.
– Пойдем ко мне, Джилли, и поговорим.
Я обняла ее за плечи: она вся дрожала. Мы направились к двери, но она шла неохотно, еле передвигая ноги, а на пороге оглянулась и неожиданно позвала…
– Мадам… вернитесь, мадам. Вернитесь… пожалуйста!
Мы вышли из комнаты, и я буквально силой потащила Джилли к себе. Плотно затворив дверь, я повернулась и увидела, что у девочки дрожат губы.
– Джилли, пойми, я не сделаю тебе ничего плохого. Я хочу быть твоим другом, – ее глаза оставались пустыми, и я добавила наугад, – как миссис Тре-Меллин.
Она вздрогнула, в глазах что-то мелькнуло. Неожиданно для себя я сделала еще одно открытие; Элис была добра к этому несчастному ребенку.
– Ты ведь там искала миссис Тре-Меллин, правда?
Она кивнула. Вид у нее был такой несчастный, что я не сдержалась и, опустившись на колени, обняла ее; теперь мое лицо оказалось вровень с ней.
– Ты не сможешь найти ее, Джилли. Она умерла. Ее нет в этом доме.
Джилли кивнула, но непонятно чему: то ли соглашаясь, что искать бесполезно, то ли считая, что миссис Тре-Меллин действительно нет в доме.
– Поэтому, – продолжала я, – нам надо постараться забыть ее. Не так ли, Джилли?
Она закрыла глаза и как бы спряталась от меня.
– Мы будем друзьями. Я хочу, чтобы мы были друзьями, – уговаривала я. – Если мы будем друзьями, то тебе ведь будет уже не так одиноко, правда?
Джилли кивнула, и мне показалось, что глаза ее потеряли свое бессмысленное выражение. Она больше не дрожала и, по-моему, уже меня не боялась.
Вдруг Джилли выскользнула из моих рук и подбежала к двери. Не двигаясь, я смотрела ей вслед. Открыв дверь, она обернулась: по ее губам скользнула слабая улыбка. Потом она исчезла…
События этого вечера должны сблизить нас. Джилли перестала меня бояться, думала я. А Элис была добра к ней. Постепенно ее образ становился для меня все отчетливей.
Я снова подошла к окну и, глядя через двор на противоположное крыло дома, опять вспомнила ту ночь, когда за шторами мелькнула чья-то тень.
Моя встреча с Джилли ничего не объясняла, ведь я видела тень явно не ребенка, а женщины, и хотя девочка и пряталась в комнатах Элис, та тень принадлежала кому-то другому.
На следующий день я отправилась к миссис Полгрей на чашку чая.
– Миссис Полгрей, – объяснила я ей, – мне бы очень хотелось обсудить с вами нечто чрезвычайно важное.
Она просто засветилась от удовольствия. Несомненно, в ее глазах гувернантка, которая спрашивала у нее совета, была просто идеальной гувернанткой.
– Я с удовольствием уделю вам час, – сообщила она. – Да и угощу вас чашечкой своего лучшего чая.
И вот мы уже пьем чай в ее гостиной. Благосклонно взглянув на меня, миссис Полгрей осведомилась:
– Итак, мисс Лей, что же вы хотели со мной обсудить?
– Меня очень обеспокоила одна фраза Элвины, – ответила я, задумчиво помешивая чай. – Она, наверно, услышала разговоры прислуги, а для ребенка ее возраста это крайне нежелательно.
– Это нежелательно для любого из нас. Я уверена, что такая достойная молодая леди, как вы, именно так и думает, – заметила миссис Полгрей, по-моему, не без лицемерия.
Я рассказала ей, что мы встретили в саду хозяина вместе с леди Треслин и добавила, что свое замечание Элвина сделала именно тогда.
– Она сказала, что леди Треслин хочет стать ее мамой.
Миссис Полгрей покачала головой и спросила:
– Как насчет капельки виски в чай, мисс? Очень помогает поправить настроение.
И хотя мне виски не хотелось, я видела, что, отказавшись, огорчу миссис Полгрей, которой не терпится слегка приправить свой чай, и поэтому сказала:
– Но, пожалуйста, только самую чуточку, миссис Полгрей.
Она отперла буфет и, достав оттуда бутылку, отмерила виски еще более тщательно, чем чай, а я поймала себя на том, что мне интересно, что же еще спрятано в буфете. Теперь мы напоминали двух заговорщиков, и миссис Полгрей явно получала удовольствие от нашего разговора.
– Боюсь, мисс, – начала она, – вы будете шокированы.
– Ничего, продолжайте, – успокоила я ее.
– Дело в том, что сэр Томас Треслин – глубокий старик. И вот несколько лет назад он женился на этой молодой леди. Кое-кто говорит, что она всего-навсего какая-то комедиантка из Лондона. Как-то сэр Томас поехал туда с визитами, а вернулся уже с ней. Все соседи были поражены, мисс. Можете мне поверить.
– Верю и без труда.
– Говорят, что красивей ее во всей округе нет.
– Это тоже похоже на правду.
– О красоте надо судить по делам.
– Дела – делами, а красота – красотой, – заметила я.
– Мужчины падки на красивую внешность. И хозяин – не исключение, – признала миссис Полгрей.
– Если на эту тему идут пересуды, мне бы очень не хотелось, чтобы Элвина их слышала.
– Ну, конечно, мисс. Но вы правы, разговоры идут, а у этого ребенка слух, как у ночной птицы.
– А как вы думаете, Дейзи и Китти болтают на эту тему?
Миссис Полгрей наклонилась ко мне, и, почувствовав, что от нее попахивает виски, я с ужасом подумала, не пахнет ли от меня.
– Все болтают, мисс.
– Понятно.
– Поговаривают даже, что они не из тех, кто будет дожидаться церковного благословения.
– Что ж, может быть и так.
Я чувствовала себя отвратительно. Это гадко! Какая возмутительная мерзость и грязь! Как ужасно это должно быть для такой впечатлительной и легко ранимой девочки, как Элвина.
– Хозяин – человек увлекающийся, и он непрочь приударить за женщинами.
– И вы думаете…
Она печально кивнула.
– Вот умрет сэр Томас, и в этом доме появится новая хозяйка. Им только осталось дождаться, чтобы он умер. А миссис Тре-Меллин… ее уже нет.
Мне не хотелось задавать следующий вопрос, но какая-то сила заставила меня это сделать:
– А при жизни миссис Тре-Меллин… все было так же?
Миссис Полгрей опять кивнула.
– Он часто навещал Треслин. Это началось почти с тех самых пор, как она сюда приехала. Иногда он уезжает поздно вечером, и до утра его нет. Что ж, он – хозяин, сам свои правила устанавливает. Наше дело готовить, убирать, вести хозяйство или заниматься с ребенком… в общем, выполнять свои обязанности. И говорить тут не о чем.
