Дик и Роуан были поистине ее дети, розовощекие, темноволосые, с блестящими черными глазами. Она удивлялась, что ее новый младенец, крошка Лорея, была худенькая и хилая, не похожая на своих брата и сестру, которые с самого рождения отличались здоровьем и красотой, и люди вроде Аннис и миссис Элтон думали, будто дьявольская сила их матери сделала их сильнее и краше других детей их возраста.
Пролежав несколько недель, она встала и, подойдя к зеркалу, увидела, как сильно она похудела и побледнела. Теперь она часто сидела в своей комнате, погруженная в раздумье. Хьюмилити был в восторге. Он заявил, что возвращается в ее комнату, поскольку пришло время заводить еще одного ребенка.
Память о мучениях была в ней еще свежа, но она покорилась.
Хьюмилити опустился на колени и возблагодарил Господа.
— Благодарю тебя, Боже, что ты наконец показал этой женщине путь праведный…
Дик и Роуан с удивлением смотрели на то, как переменилась их мать. Она была слишком усталой, чтобы играть с ними. Они мирились с этой переменой быстрее взрослых. Вместо красивой, веселой, жизнерадостной матери рядом с ними оказалась молчаливая незнакомка.
Маленькая Лорея была болезненным ребенком. Глядя на нее, все качали головами. Ее скорбное маленькое личико серьезно выглядывало из пеленок, она никогда не улыбалась и почти никогда не плакала.
— Коли такова воля Божия, мы должны терпеть ее, — вздыхал Хьюмилити.
На своих старших детей он бросал строгие взгляды. Бить их он никогда не бил, но понимал, что наказывать их должно. Дика он часто запирал за проказы в темном шкафу, так как обнаружил, что более всего мальчик боится темноты. Роуан, которой вечно хотелось есть, он посылал спать натощак.
В доме наступили перемены.
«Дьявол попал в сети!» — думал Хьюмилити.
Пришло лето, и Тамар в долгие жаркие летние дни садилась отдыхать в саду. Лицо ее снова порозовело, и она наслаждалась запахом нагретой солнцем земли и ароматом цветов. Запах земли всегда напоминал ей о Бартли. Она так отчетливо помнила день, когда он поймал ее и опрокинул на землю. С тех пор запах земли всегда волновал ее. После нескольких дней, проведенных в саду, она снова с трудом могла выносить Хьюмилити. Тамар невольно думала о страстном любовнике, который, хотя и добивался ее постыдным образом, но обнимал ее с неистовой страстью, потому что желал ее, а не детей.
Но вот однажды пропали Дик и Роуан.
В то утро было замечено, что они смеялись во время молитвы, и отец приказал им прийти к нему и прочитать «Отче наш» заново. Хьюмилити верил, что если человек не может без запинки прочитать «Отче наш», значит, он в чем-то виноват, ибо эти слова имеют магическую силу и не могут излиться гладко изо рта грешника. Дети прочли молитву запинаясь, и Хьюмилити со скорбным видом стал расписывать им муки ада, ожидающие грешников. Дика, к примеру, посадят в кромешную тьму, где он будет видеть лишь горящие глаза дьявола, который станет щипать его тело раскаленными щипцами. А Роуан, не знающую меры в еде, посадят за стол, где будут расставлены ее любимые кушанья, но как только она протянет руку, еда исчезнет. Она будет голодать, но не до смерти, потому что ей тоже придется жариться на вечном огне.
Мысль об адском пламени не очень-то пугала детей, ведь им никогда не приходилось обжигаться. Но сидеть запертым в темноте для Дика было самым страшным из всего, что он мог вообразить. А лакомка Роуан не могла представить себе худшего мучения, чем остаться без еды.
Случись это до того, как родилась Лорея, они побежали бы к матушке, но теперь их мать сильно изменилась и всем в доме заправлял отец.
Грозящий ужасными наказаниями Отец Небесный был далеко от них, но им предстояло наказание от отца земного. Дик решил, что ни за что не будет сидеть в темноте. А Роуан не желала сидеть голодной, когда можно в лесу поесть ягод, орехов и пожевать съедобные растения.
И они убежали.
Тамар была в своей комнате вместе с Аннис, когда ей сообщили эту новость. Она стояла возле кроватки младшей дочери. С каждым днем личико Лореи становилось все бледнее, приобретало какой-то мертвенно- бледный оттенок. «Сколько недель ей осталось жить?» — думала мать.
Аннис, отложив вязанье, взглянула на нее с испуганным видом.
— Что тебя беспокоит, Аннис? — спросила Тамар. Аннис не решалась высказать ей то, о чем думала, но Тамар настояла.
— Думается мне, миссис, что вы опять решили просить помощи у дьявола. Просите, чтобы он помог малютке выздороветь.
Глаза Тамар сверкнули, но в этот момент явилась Молл Свонн и сказала, что дети куда-то запропастились. Она искала их повсюду — и в доме, и в саду. Скорее всего, они исчезли.
В момент Тамар сбросила с себя оцепенение, в котором пребывала несколько месяцев, словно платье.
— Скажи, что я велю всем искать их! — воскликнула она. — Их должны найти немедля!
— Куда вы собрались, миссис? — спросила Аннис.
— Искать детей. Ступай в конюшню и вели седлать мою лошадь.
К ней вернулись прежние силы, и через несколько минут она уже сидела на лошади. Ее распущенные длинные волосы снова трепал ветер. В голове ее роились печальные мысли. Дети были напуганы, оттого что потеряли свою прежнюю мать, а без нее жить в Пенникомкуике и быть детьми Хьюмилити Брауна они не смогли. Она поняла это и во всем винила себя.
Тамар не пришлось долго искать своих детей. Люди скажут, ей помогла колдовская сила. А может быть, так оно и есть? А быть может, она нашла их здесь потому, что сама часто приводила их сюда? Это был поросший травой уступ скалы, откуда открывался прекрасный вид на искрящиеся волны Ла-Манша. Здесь она рассказывала им истории о приключениях на море, которые слышала от Бартли.
Увидев, что мать едет к ним на лошади, что лицо ее разрумянилось, а волосы развеваются на ветру. Дик крикнул:
— Роуан! Она едет к нам! Она едет к нам!
Тамар с силой прижала их к своей груди, зная, они поняли, что она вернулась к ним, они обрели свою прежнюю мать.
Ричард и Роуан были счастливы, что мать нашла их. Ведь темной ночью так же страшно в лесу, как в темном шкафу, а голодать на открытом воздухе так же худо, как дома.
Тамар посадила их на лошадь, и они медленно поехали к дому. Но дорога не показалась им длинной, они были так счастливы, что мать вернулась к ним.
Бояться им уже было нечего, матушка снова станет защищать их от своего отца.
Когда они вернулись, в доме царил переполох. Ричард увидел из окна эту троицу, подъезжающую к конюшне, и понял, что случилось. К Тамар вернулся интерес к жизни, она стала прежней. Период депрессии был связан с ухудшением здоровья после рождения Лореи. И эта перемена в ней произошла из-за сильного волнения. Он наблюдал из окна их встречу с Хьюмилити.
Хьюмилити был обеспокоен. Ричард знал, что он любил своих детей. Он, верно, гордился, что они такие красивые и здоровые. Но, быть может, именно потому он был с ними так строг. Однако сейчас ему пришлось встретиться лицом к лицу с их матерью, и она стояла перед ним словно тигрица с детенышами.
— Слава Господу! — воскликнул Хьюмилити. — Дети живы и здоровы.
Тамар не ответила. Она сняла детей с лошади и велела разинувшему рот Неду Свонну отвести лошадь в конюшню.
— Дик, Роуан, — сказал Хьюмилити, — я вижу, вам стыдно за то, что вы сделали. Это хорошо. Однако, полагаю, наказать вас все же следует.
— Они уже достаточно наказаны и больше наказывать их я не позволю.
— Жена моя, — сказал он, глядя на ее раскрасневшееся лицо и растрепанные волосы, — вы привезли их домой, остальное предоставьте мне.
— Нет, — ответила она. — Это вы предоставите мне.
Горячие ручонки детей крепко вцепились в нее.
— Аннис! — крикнула она. — Приготовь еду для детей… Побыстрее!
Слуги переглянулись.
— Госпожа снова пришла в себя, — шепнула Молл, обращаясь к Джейн.
