которая не отвергнет меня. Тогда будут неприятности с ее родными. Уверен, графа это очень позабавит. Но всем известно мое происхождение. Крестьянин, которому повезло. За меня пойдут замуж только по любви.
Я рассмеялась.
- То же самое верно в отношении меня. Знаете, я действительно считаю, что нам повезло.
До моего плеча кто-то дотронулся. Я оглянулась. Позади нас стоял граф.
- Благодарю за то, что ты развлек нашу кузину, Леон, - сказал он. - Теперь мой черед.
Это было приказание удалиться. Поклонившись, Леон отошел.
Взяв меня за руку, граф оглядел мое платье, и улыбка тронула его губы.
- Вижу, вы, драгоценнейшая кузина, облачились в собственную гордость, - сказал он.
- Сожалею, что вам не нравится мое платье, - ответила я. - И если вы считаете мое присутствие здесь неуместным и, следовательно, нежелательным…
- Не в вашем духе напрашиваться на комплименты. Вы же знаете, что для моего взора нет гостя уместнее - и желаннее. Единственное, что меня печалит, так это то, что вы вынуждены терять драгоценное время, которого у нас так мало.
- Вы говорите загадками.
- Которые вы решаете правильно и с совершенной легкостью. Мы могли бы быть вместе, а вынуждены довольствоваться этими… ухаживаниями, можно так назвать?
- Разумеется, я это так не назову.
- А что же это тогда?
- Бессмысленные приставания, которые, несомненно, вас вскоре утомят.
- Уверяю вас, я неутомимый охотник. Я никогда не сдаюсь, не поймав добычу.
- В жизни любого охотника наступает момент, когда он впервые терпит неудачу. Для вас он наступил.
- Поспорим?
- Я никогда не спорю.
- Мне бы хотелось видеть вас в ослепительном платье, которое я подарил вам. А это ведь платье Маргариты. Я узнаю его. Значит, у нее вы можете брать то, что не смеете принимать от меня?
- Я купила у нее это платье.
Граф громко рассмеялся, и я заметила, что на нас начинают обращать внимание. Я представляла себе возможные реплики: «Кузина? Что за кузина?» Обо мне станут сплетничать в том же духе, в каком говорили Этьен с Леоном.
- Как хорошо, что вы пришли на бал, - тепло произнес граф. - Готов поспорить, вас уговорила Маргарита.
- Я сказала ей, что уезжаю в самое ближайшее время.
- А она заставила вас передумать. Умница.
- Я воспользуюсь первой же возможностью уехать.
- По-моему, вы собирались после свадьбы остаться с Маргаритой.
- Она просила меня об этом, но, думаю, я вернусь в Англию.
- Красиво ли это будет с вашей стороны после всего того, что мы пытались сделать, чтобы понравиться вам?
- Это вы сами делаете невозможным мое пребывание здесь.
- О, жестокая кузина! - пробормотал граф, затем сказал: - Вы должны познакомиться с Робером. Пойдемте.
Я и сама с нетерпением ждала этого, и, когда меня представили юноше с открытым лицом и милой улыбкой, была приятно удивлена. После Маргаритиного описания прожорливого мальчишки я ожидала встретить толстого самовлюбленного коротышку. Ничего подобного. Робер де Грассвиль был высок и изящен, и, что мне понравилось больше всего, у него было доброе выражение лица.
Я почувствовала, что он, так же, как и Марго, переполнен волнующим ожиданием, и ощутила прилив симпатии к этому юноше. Он немного поговорил со мной, в основном о лошадях и жизни в провинции, затем партнер по танцу подвел к нам Марго.
- Вижу, вы уже познакомились с нашей кузиной, господин де Грассвиль? - сказала она.
Мне показалось, что это обращение слишком официально, учитывая предстоящее в скором времени бракосочетание, но, судя по всему, так было принято. Юноша ответил, что несказанно рад знакомству со мной.
Граф прошептал:
- Сожалею, что вынужден покинуть вас. Увидимся позднее.
- Пойдемте в обеденный зал, - предложила Марго и повернулась ко мне. - Объявление будет сделано за ужином. Минель, ты должна пойти с нами. Вы с Робером просто обязаны подружиться.
Я с облегчением увидела, что ей понравился Робер и она собирается узнать его поближе. Разумеется, я не могла утверждать, что они полюбили друг друга с первого взгляда. Ожидать этого было бы уж слишком, но, по крайней мере, молодые не настроились не любить друг друга.
Гости потянулись в новый зал, где были накрыты столы, и красота открывшейся картины вновь поразила меня. Я никогда не видела столь изысканно расставленной еды. Всего было в изобилии, дворецкий и лакеи в ярких ливреях цветов Фонтэн-Делибов казались частью обстановки.
Вино, как я знала, было с собственных виноградников графа, и, вспомнив голодающих крестьян, живущих неподалеку, я с облегчением подумала: хорошо, что они не видят этого стола. Я оглянулась, ища Леона, так как мне стало интересно, не пришла ли к нему та же мысль, но его нигде не было видно. Зато я увидела Габриэллу и ее брата. Габриэлла смотрелась очень красиво в сверкающем платье, слишком броском, на мой вкус, но подходящем к ее ярким красивым чертам. Этьен, находившийся рядом с матерью, явно гордился ею.
Робер, Марго, я и еще один юноша, друг Робера, сели за столик у окна.
Быстро завязалась непринужденная беседа, и я вновь с облегчением заметила, что Марго вовсе не несчастна. Стоило ей только свыкнуться с мыслью, что мужа ей выберут - а ей это внушали с детства, - и она поняла, что нельзя представить себе более очаровательного молодого человека, чем Робер де Грассвиль.
Во время ужина граф объявил о помолвке. Это известие было встречено аплодисментами, и Марго с Робером вышли к графу принимать поздравления. Я осталась за столом, занятая беседой, прошло еще несколько минут - и внезапно сзади раздался шум, заставивший меня обернуться. Я сидела прямо у самого окна и увидела за ним лицо… заглядывающее внутрь.
Мне показалось, что это был Леон.
Лицо исчезло, а я продолжала смотреть в окно, как вдруг тяжелый камень разбил вдребезги стекло и влетел в зал.
Последовала краткая тишина, затем раздались испуганные крики и звуки бьющегося стекла и посуды.
Я в ужасе отпрянула назад. Граф бросился к разбитому окну и выглянул на улицу. Затем он крикнул лакею:
- Обыскать сад! Спустить собак!
Несколько мгновений гул голосов не смолкал. Но вот граф заговорил вновь.
- Судя по всему, ничего серьезного. Проделки какого-то оборванца. Будем продолжать, словно этого неприятного инцидента не было.
Его голос звучал как приказ, и я поразилась, как эти знатные гости безропотно подчинились графу.
Я села на свое место. В последнее время эта проблема заявляла о себе снова и снова - недовольство не имеющих средств для безбедной жизни и зависть к купающимся в роскоши.
Но больше всего меня беспокоило воспоминание о лице, на краткий миг увиденном в окне. Да нет же, это не мог быть Леон.
- Это входит у черни в привычку, - заметил мой собеседник. - Подобное происходило всего лишь на прошлой неделе у де Курси. Я там обедал, и камень влетел прямо в окно. Но это было в Париже.
