приглашать людей моего положения в избранное общество. И какой момент он выбрал! Но, разумеется, это как раз в его стиле.
Граф с сардонической ухмылкой разглядывал меня, читая мои мысли.
- Где? - удивленно спросил Джоэл.
- У здания школы, - сказал граф. - Я проходил мимо и увидел мадемуазель Мэддокс. Я подумал: «Вот та восхитительная мадемуазель, которая сделала столько добра моей дочери». Я рад возможности лично выразить свою благодарность.
Он улыбнулся мне, так как, разумеется, заметил мое смущение и понял, что я вспоминаю о тех поцелуях и своем позорном бегстве.
- Мой отец постоянно воспевает хвалу школе миссис Мэддокс, - любезно заметил Джоэл. - Благодаря ей мы получили возможность отказаться от гувернантки.
- Гувернантки частенько становятся надоедливыми, - сказал граф, вновь усаживаясь рядом со мной. - Они неровня нам и в то же время не принадлежат к слугам. Очень раздражает, когда люди оказываются в полном отчуждении. Не нас, их раздражает. Они становятся очень чувствительны к своему положению. Классовую принадлежность людей необходимо игнорировать. Вы согласны, Джоэл? А вы, мисс Мэддокс? Когда один из друзей нашего покойного короля Людовика XV, герцог, обратил его внимание на то, что его новая любовница - дочь повара, король ответил: «Неужели? Я не заметил. Дело в том, что все вы настолько ниже меня, что я не вижу разницы между герцогом и поваром».
Джоэл рассмеялся, а я не смогла удержаться от того, чтобы не заметить:
- И вы тоже так считаете, мсье граф? Вы тоже не видите разницы между поваром и герцогом?
- Я занимаю не столь высокое положение, как король, мадемуазель, но все же достаточно высокое, и я не вижу разницы между дочерьми сэра Джона и дочерью учительницы.
- В таком случае, получается, я не слишком чужда вашему кругу?
Его глаза, казалось, ожгли мое лицо.
- Мадемуазель, уверяю вас, совершенно не чужды.
Джоэл смутился. Уверена, он находил, что этот разговор отличается дурным вкусом, но ни граф, ни я не могли остановиться.
- По-моему, антракт заканчивается, - сказал Джоэл. - Нам пора занимать свои места.
Вернулись девушки. Марго, похоже, веселилась, Мария была опечалена, лицо Сибиллы хранило непроницаемое выражение.
- Вы привлекаете внимание, Минель, - прошептала Марго. - Двое самых красивых мужчин ухаживают за вами. Вы словно сирена.
- Я их не просила.
- Сирены никогда этого не делают. Они просто посылают неслышные чарующие волны.
Всю остальную часть концерта я думала о графе. Он испытывал ко мне какое-то влечение. И я знала почему. Граф любил женщин, и, хотя я еще не созрела, мое взросление шло очень быстро. То, что его намерения бесчестны, более чем очевидно. Но самым ужасным было другое: вместо того, чтобы сердиться, я чувствовала себя очарованной.
Мы уже собрались было спуститься в обеденный зал, где нас ждали холодные закуски, как вдруг появился лакей в великолепной ливрее дома Деррингемов и, отыскав глазами сэра Джона, тихо подошел к нему. Я увидела, что слуга прошептал несколько слов.
Кивнув, сэр Джон приблизился к графу, который, как с досадой заметила я, оживленно болтал с леди Эглстон, легкомысленной молодой особой, женой подагрического господина более чем средних лет. Она глупо хихикала, и я без труда представила себе предмет их разговора.
Сэр Джон переговорил с графом, и они тотчас вышли из комнаты.
Ко мне приблизился Джоэл.
- Пойдемте в столовую, - предложил он. - Там вы сможете выбрать, что вам понравится. А потом мы найдем столик.
Я прониклась к нему благодарностью. Он был так любезен, так внимателен. Джоэл понимал, что я никого здесь не знаю, а потому нуждаюсь в защите.
Буфетная стойка была уставлена блюдами из рыбы и холодного мяса. Я взяла чуть-чуть, так как не была голодна.
Мы уселись за столик, окруженный растениями, и Джоэл сказал:
- Кажется, вы нашли графа несколько необычным.
- Ну… он чужестранец.
- По-моему, он вывел вас из равновесия.
- Мне кажется, этот человек привык, чтобы всегда все было так, как он хочет.
- Вне всякого сомнения. Вы видели, как он вышел с моим отцом? Из Франции прибыл один из его слуг с письмом. Похоже, случилось что-то серьезное.
- Вероятно - раз из-за этого слуга проделал столь долгий путь.
- Но это не было неожиданностью. Вы знаете, дела во Франции уже давно внушали опасения. Надеюсь, ничего страшного все же не произошло.
- Положение в этой стране действительно тревожное, - сказала я. - Не перестаешь гадать, чем все это закончится.
- Два года назад мы с отцом гостили у графа, и уже тогда в стране было неспокойно. Но кроме меня на это никто не обратил внимание. Вероятно, когда постоянно живешь рядом, близкое становится не столь очевидным.
- До меня доходили слухи о безумных тратах королевы.
- Она очень непопулярна. Французы не любят иностранцев, а она - иностранка.
- Но, насколько мне известно, она очень красивая и очаровательная женщина.
- О да. Граф нас ей представил. Мне запомнилось, что она великолепно танцевала и была прекрасно одета… По-моему, граф взволнован больше, чем хочет показать.
- Мне кажется, он не из тех, кто… Но, вероятно, я сужу слишком поспешно. Я ведь едва знакома с ним.
- Граф не из тех, кто выставляет свои чувства напоказ. Но если случится беда, он очень много потеряет. Он владеет, помимо всего прочего, замком Сильвэн в сорока милях к югу от Парижа и особняком Отель Делиб в столице. Его род очень древний, связан с Капетингами5. Граф - свой человек при дворе.
- Понятно. Очень важный господин.
- Это действительно так. Судя по его поведению, это очевидно. Вам не кажется?
- Кажется, он решительно настроен известить об этом всех. Уверена, в противном случае он будет вне себя.
- Вам не следует судить его слишком строго, мисс Мэддокс. Он - французский аристократ, а во Франции принадлежность к аристократии значит больше, чем у нас.
- Разумеется, я не осмелюсь судить о нем. Как я уже говорила, я едва с ним знакома.
- Уверен, он чем-то обеспокоен. Только вчера вечером он в разговоре с моим отцом упомянул о беспорядках, произошедших несколько лет назад, когда громили рынки, захватывали баржи, везущие по Уазе зерно в Париж, и выбрасывали это зерно в воду. Он сказал одну фразу, глубоко потрясшую моего отца. Он сказал, что это была «репетиция революции». Но я утомляю вас этой скучной беседой.
- Вовсе нет. Моя мать настойчиво повторяет, что мы должны разбираться не только в прошлом, но и в современной истории. На занятиях мы читаем французские газеты. Более того, мы храним их и постоянно перечитываем. Так что я слышала об этом тревожном времени. Однако беды удалось избежать.
- Да, но я не могу забыть слова графа. «Репетиция». И когда что-нибудь происходит… прибывают слуги со специальным посланием… мне становится не по себе.
- А, вот и Минелла!
К нам подошли Мария и Сибилла вместе с молодым человеком. В руках они держали тарелки с закусками.
- Мы присоединимся к вам, - сказала Мария. Джоэл представил мне молодого человека.
- Это Том Филдинг. Познакомься с мисс Мэддокс, Том.
