Тянь-Шаньских гор. Это по сути дела тот самый хребет, который, все повышаясь и принимая разные названия — Туркестанский, Алайский, Кок-шаал-Тау, — доходит далеко на востоке, у китайской границы, до пика Победы и массива Хан-Тенгри, средоточия всей огромной Тянь-Шаньской системы.
Тянь-Шань и Урал — это братья, они порождены одной и той же древней геосинклиналью.
Так мы замкнули с запада и юга затвердевшую урало-сибирскую геосинклиналь, которая лежит восточнее Русской плиты.
А южнее по широте протягивается другая геосинклиналь, еще живая. Она идет из области Средиземного моря через центральную часть Азии к Тихому океану и задевает южную окраину Советского Союза.
Когда-то лентой по линии этой геосинклинали простиралось море, некоторые геологи называют его «океаном Тетис». Средиземное, Черное и Каспийское моря — вот все, что в Европе от него осталось. На месте геосинклинального моря вырос великий пояс молодых хребтов от Пиренеев и Альп на западе до Памира, Гималаев и гор Малайского архипелага на востоке. Дугами Карпат, Крыма, Кавказа, Копет-Дага и Памира этот горный пояс вступает в пределы нашей Родины.
Поросшие елью и буком Карпаты (Говерла — 2 058 метров) и обнаженный Копет-Даг (Реза — 2 942 метра) переходят нашу границу не самыми высокими своими частями. Крымские горы (Роман-Кош — 1 545 метров) тоже ниже, чем могли быть: главная их масса погрузилась в глубины Черного моря, оставив лишь край, круто стоящий над берегом.
Но Кавказ, перегородивший пространство от Черного моря до Каспийского, поднимает свои горы от теплых подножий через лесистые склоны до царства льдов. Белый раздвоенный конус Эльбруса достигает 5 633 метров.
А дальше на востоке Памир громоздится выше всех гор нашей страны. Там на 7 495 метров могучей пирамидой среди глетчеров и горных гребней вздымается пик Сталина — высочайшая вершина Советского Союза. Белые клинья льда и снежников одевают ее склоны от головы до подножья. Но эта седина — признак не старости, а молодости гор. Время еще не успело сточить их — раскрошить морозом и микроорганизмами, свеять ветром, смыть водой.
Современный Памир молод. Еще недавно, всего полсотни миллионов лет назад, на месте заоблачного, нагорья плескались волны. «Крыша мира» лежала под водой. После с глубин поднялись величайшие горы, вознеся с собой окаменелые остатки морских животных за линию вечного снега, — там альпинист их встретит в теле скал.
Иногда этот южный пояс гор напоминает нам о своей молодости землетрясениями. Подвижка земной коры осенью 1948 года поколебала подножье Копет-Дага и разрушила город Ашхабад. Вся Советская страна помогла туркменскому народу вновь его построить.
Да и вулканы на юге погасли недавно. Человек еще застал извержения на Кавказе: вблизи озера Севан найдена стоянка, погребенная под лавовым потоком. У вершины Эльбруса до сих пор из-под скал вырывается сернистый газ, а возле подножья бьют теплые источники.
Движения этой геосинклинали были так сильны, что по соседству затронули старые, ранее сложившиеся горы.
Тянь-Шань стар, как Урал, но выглядит он молодым, как Кавказ, — почему? Откуда эти острые гребни и высокие пики, узкие прорези долин? За долгую жизнь горы Тянь-Шаня были так же размыты и сглажены, как горы его ровесника — Урала. Там, где сейчас к югу от Алма-Аты один за другим возносятся высочайшие хребты, убеленные нетающим снегом, оставались лишь холмы: древние горы «съели свои зубы». Но вот в недавнее время вдруг приходит вторая молодость. Вблизи, в полосе южной, широтной геосинклинали, о которой сейчас говорилось, могучий напор горообразующих сил поднимает молодые хребты, он захватывает корни Тянь-Шаня и как бы гофрирует их — поднимает в одном месте выше, в другом ниже. Потом берутся за работу ледники и реки, мороз и жара, бактерии и грибки. Они обтачивают, разъедают эти каменные волны, и вот перед нами острым частоколом громоздятся вершины, возглавляемые пиком Победы (7 439 метров).
Голубовато-зеленые озера лежат в углублениях и впадинах, еловые леса зеленой щетиной покрывают северные склоны, пенистые реки с ревом мчатся по ущельям. Но если уйти в глубину гор к югу от Иссык-Куля, подняться от Пржевальска на уединенные безмолвные «сырты» — увидишь среди хребтов слегка волнистые, почти плоские пространства: память о тех временах, когда Тянь-Шань был стерт до корней.
Казахскую складчатую страну с ее округлыми увалами, невысоко поднимающимися из собственных обломков, не коснулись эти омолаживающие движения, но старик Алтай на юге Сибири испытал их. Его сглаженная поверхность была, как и на Тянь-Шане, сильно покороблена, и мы найдем здесь не только хребты с плоским верхом, но и такие отточенные водой и морозом острые вершины, как высочайшая гора на Алтае — Белуха (4 506 метров).
Горные хребты западной половины СССР выросли из двух геосинклиналей разного возраста, и часть этих хребтов с боков припаялась к Русской плите, нарастив ее, как бы загнув ей края. Но Советский Союз так велик, что в отличие от всех других стран мира включает в свои пределы не одну, а сразу две древние платформы — кроме Русской, еще Сибирскую. Она залегла к северу от Байкала на просторах между Енисеем и Алданом. Как и Русская плита, этот кусок земной коры с глубочайших времен уплотнился и уже не способен сминаться в складки. Как и Русская плита, эта жесткая глыба знает лишь медленные колебания. Как и на Русской плите, здесь расплескивались моря, укрывшие прогибы древней гранитной постели слоистым плащом отложений. И так же гранитный этот фундамент выходит наружу лишь местами — на Алдане и в верховьях далекой северной реки Анабары.
Почему же на картах Русская плита залита зеленой краской, а Сибирская — коричневой? Потому, что Сибирская плита выше поднята. Средняя высота Великой Русской равнины — 170 метров над уровнем океана, а этих мест — примерно 500. Земля здесь выше поднята и потому сильнее пропилена и размыта реками. Ее испещряют глубокие и широкие долины, а наверху лежат слабоволнистые водоразделы — остаток плоскости. Они и дают название всей местности: плоскогорье Средней Сибири.
Равнинные водоразделы сплошь покрыты тайгой, люди живут в долинах. И когда из селения или с борта речного парохода смотришь вокруг — видишь лишь высокие склоны долин и кажется, что ты в горах. Но если подняться в самолете и на пути из Енисейска в Якутск смотреть вниз на плоские водоразделы — скажешь себе: да, здесь все-таки плоскогорье, все-таки платформа.
К Сибирской платформе много хребтов приросло с востока и с юга, где третья наша, восточно- сибирская геосинклиналь постепенно отодвигалась, рождая горные цепи и припаивая их к растущей жесткой глыбе. Там огромное пространство заполнено дугами гор: Саяны, Хамар-Дабан, хребты Байкальский, Яблоновый, Становой, Буреинский, Сихотэ-Алинь, Джуг-джур, Верхоянский, Черского, Колымский…
Сглаженные временем горы эти поросли хвойным лесом. Лишь местами поднимают они над тайгой до высоты примерно в три тысячи метров над уровнем океана свои каменистые, выветрелые макушки — «гольцы». Между хребтами лежат волнистые плоскогорья, болотистые низменности и глубокие впадины; в самой глубокой из них налилось озеро Байкал.
На первый взгляд кажется, что хребты к востоку от Сибирской платформы сгрудились таким сложным сплетением, что в них невозможно разобраться. Однако смотрите — их дуги на карте обтекают окраину Сибирской платформы. Горные цепи, рождаясь из геосинклинали, прикреплялись к платформе и в основном сохраняли ее очертания.
Но есть место, где это соответствие нарушено: при взгляде на карту сразу видно, что на далеком северо-востоке хребты Черского и Колымский не идут параллельно, а расходятся углом. Круто разойтись их заставила древняя Колымская глыба — небольшой, но жесткий кусок земной коры. Он лежит вокруг той точки, где скрещиваются Полярный круг и река Колыма.
Крайние восточные цепи гор возвышаются над глубинами Тихого океана — Корякский хребет, хребты Камчатки и Сахалина, гирлянда Курил. Этот тихоокеанский пояс гор, уходящий в Японию, — совсем молодой. Тут жизнь геосинклинали еще длится, отдаваясь землетрясениями, моретрясениями и извержением огнедышащих гор.
На Камчатке — около двадцати действующих вулканов, на Курилах — еще больше. Вулканы дымятся,
