– Разве можно говорить о таких вещах вслух! Все грехи от женщин. При дворе греха больше чем достаточно. Я с содроганием смотрю на все это.
– Но вам ведь нравится наблюдать придворную жизнь, – отметила Джейн и поспешила добавить: – Впрочем, и мне тоже. Как бы мне хотелось побывать там и увидеть все своими глазами!..
– Не многим людям из купеческого сословия удается побывать при дворе, моя дорогая.
– Я знаю, но мне бы хотелось, чтобы это было возможным.
Мэри хихикнула.
– Наверняка время от времени какая-нибудь простушка находит способ провести недельку-другую в придворных кругах.
– Вы имеете в виду, что она обращает на себя внимание… скажем, важной персоны, занимающей высокое положение? Становится его любовницей и…
– Такое случалось, вы знаете, – стыдливо произнесла Мэри.
– Но я слышала, что у короля появилась прискорбнейшая привычка, – сказала Джейн. – Он ходит среди простых людей, переодевшись в такое же, как у них, платье. Заводит любовные интрижки, а затем исчезает. Я называю такие поступки нечестными. И притом как это ужасно – потерять и королевскую благосклонность, и собственную добродетель!
Джейн залилась смехом, а Мэри нахмурилась. Томас оторвался от беседы с Уиллом Шором. Нет, Джейн просто неукротима. Бог знает, как ему с ней справиться!
– Мне кажется, вы многому научились в Нортгемптоншире! – с ехидством сказала Мэри.
– Вовсе не стоит ездить в Нортгемптоншир, чтобы узнать, что сияет солнце или идет дождь. А любовные связи короля – это как погода.
Томас стукнул кулаком по столу. Девушка действительно зашла слишком далеко.
– Оставь нас, Джейн. Я поговорю с тобою позже. Джейн поднялась, но тут вмешался Шор.
– Боюсь, вечер покажется скучным без удивительной красоты и блистательного ума вашей дочери…
Джейн ответила ему благодарной улыбкой, заставившей его немного покраснеть.
Томас заметил это, но Джейн все равно должна была уйти: с ней придется серьезно поговорить, прежде чем ей будет позволено общаться с достойными людьми.
– Нет, – сурово проговорил Томас. – Моему терпению пришел конец. Отправляйся в свою комнату, дочь.
Джейн чинно пожелала гостям спокойной ночи и удалилась.
Ее комната, выходившая окнами во двор, отнюдь не соответствовала тогдашней моде, так как Томас не любил баловать домочадцев. Зал и контору, где он принимал клиентов, он обставил вполне прилично, но убранство спален было простым. Пол устилался тростником, а модных кроватей Томас еще не завел. Джейн спала на полу – на чем-то вроде матраса. В комнате был стол, на нем – зеркало, а у стола – грубо сколоченный стул. Она садилась на него, когда смотрелась в зеркало. Был у нее и шкаф, в котором висели одежды. На столе царил беспорядок: ленты, куски кружев, украшенная розами шляпа.
Она вошла в комнату, закрыла дверь, подошла к зеркалу, посмотрела на себя и состроила гримаску, а затем, присев на стул, начала снимать головной убор.
Раздался чуть слышный стук в дверь, и Джейн, улыбаясь, обернулась. Она знала, кто это. Вошла Кейт с широко открытыми от удивления глазами и разинутым ртом. Она остановилась и выжидающе прислонилась к двери. Ей не терпелось узнать, почему Джейн оказалась в своей комнате, а не внизу с гостями.
– Меня отослали за то, – пожала плечами Джейн, – что я слишком много болтала, и без должного почтения к королю.
Кейт это потрясло, ибо она, как и Мэри Блейг, была предана монарху.
– Вы поступили опрометчиво, мисс Джейн. Джейн засмеялась.
– О, я знаю, что он самый прекрасный мужчина на свете, но все равно его любовных связей не перечесть. Мой отец отлично это знает, а что касается Мэри, то ясно ей хочется, чтобы мы поверили, будто лучше ее никто не знает о самых интимных придворных делах. Вот меня и отослали наверх за то, что я упомянула всем известный факт.
– Я вас не смогу утешить, – сказала Кейт. – Король – мужчина, а мужчина всегда остается мужчиной.
– Даже если он – король? В таком случае скажи мне, Кейт, разве мужественность измеряется количеством любовниц?
– Не хочу слышать и слова против него. Если б вы увидели Его светлость – ручаюсь, вы устыдились бы за свой тон.
– Как бы не так!
– Посмотрела бы я на вас, когда он улыбнется вам своей веселой улыбкой…
– Мне не доставляет удовольствия делать то, что делают все остальные, Кейт.
– Давайте-ка лучше, голубушка, я расчешу вам волосы…
– Да, Кейт, пожалуйста, – примирительно проговорила Джейн.
Потом они помолчали немного, что с ними случалось крайне редко. Кейт задумалась о своем прошлом, в котором король, как это ни странно, сыграл небольшую роль. Она представила себе возвышающийся над Шопширскими полями замок Ладлоу, его грациозный и значительный вид. Кейт жила в этом замке, так как ее
