Это письмо, совсем не похожее по тону на другие письма от «несчастной верной Морли», могло бы предостеречь Сару, но герцогиня была не в состоянии внимать каким-либо предостережениям.
Она, по собственному выражению, хотела получить прямые ответы на прямые вопросы, хотела знать, что за отношения установились между Эбигейл и Анной, удалось ли этому ничтожеству вытеснить Сару из сердца королевы и что происходит в зеленом кабинете между королевой, Харли, Сент-Джоном и Эбигейл Хилл.
Сара написала Эбигейл, что хотела бы, как только вернется из Вудстока в Лондон, встретиться с ней. Но когда вернулась, поняла, что Эбигейл избегает ее, и Сару охватило бешенство.
Она решила, что горничная, являясь к ней, зная, что герцогиня в отъезде, умышленно ведет себя нагло.
— Если эта горничная еще раз придет, — распорядилась Сара, — я в отъезде.
Но она понимала, что, поговорив с Мэшем, выяснит все о положении дел, и когда та прислала записку с кроткой просьбой о встрече, согласилась удовлетворить ее просьбу.
Записка была написана хорошим языком. Сара не сомневалась, что под диктовку Харли. Вся картина становилась ужасающе ясной. Харли и Сент-Джон — враги Черчиллов. И всегда были врагами, несмотря на велеречивые восхваления герцога. Они сговорились сокрушить сообщество Мальборо. Саре они оба никогда не нравились. Она говорила об этом Джону много раз. Но Джон доверял Харли, Годолфин тоже. Она одна разбиралась в людях и знала, что доверять этим двоим нельзя. Теперь выясняется, что они постоянно совещались с королевой в зеленом кабинете — им открыла туда доступ Эбигейл Хилл, настоящая змея, которой она сама предоставила возможность вредить своему делу.
Встретились они в апартаментах Эбигейл.
«Да, — подумала Сара, — она изменилась. Уже не прежняя скромница — хитрая тварь. Харли привил ей уверенность в себе».
Держалась девушка безмятежно, с достоинством, внешне любезно, почтительно — теперь уже не Хилл, а Мэшем. Любимица королевы, однако перед герцогиней Мальборо по-прежнему горничная.
— Наконец-то я встретилась с тобой! — сказала Сара. — Меня поражает твое поведение.
— Я сожалею, хотя все это и странно, — ответила с притворной скромностью Эбигейл, — странно, что мое замужество доставляет такое беспокойство вашей светлости.
— Не замужество, а скрытность. Давай поговорим начистоту. Отношение королевы ко мне изменилось.
— Ваша светлость часто отсутствуют. У вас много дел. Да еще строительство в Вудстоке.
— Не будем говорить о моих делах. Речь вот о чем — отношение ко мне королевы изменилось из-за тебя, Мэшем.
В зеленых глазах Эбигейл промелькнула дерзость.
— Ваша светлость, это совершенно невозможно. Скромная горничная не в силах повлиять на дружбу между ее величеством и герцогиней Мальборо.
— Хитрыми, тайными уловками — в силах.
— Ваша светлость приписывает мне такие дипломатические способности, которыми я не обладаю.
— Я узнала, какими способностями ты обладаешь. Ты часто бываешь с королевой наедине…
— Как горничная.
— Не лги. Ты бываешь с ней… как подруга. Не пытайся отрицать. Думаешь, я не знаю всего? Ты вползла, как змея в Эдем.
Эбигейл улыбнулась.
— Перестань ухмыляться. Ты вкралась в сердце королевы, добилась ее расположения и всеми силами это скрывала. От меня. Я много лет была единственной ее подругой… а ты все испортила.
— Я не в силах влиять на чувства ее величества.
— Ты… змея! Те, кто способен вести себя так, обычно преследуют низкую цель.
— Думаю, вашей светлости не стоит слишком тревожиться.
— Ты — думаешь?
— Я знаю, что королева любила вас и всегда будет вам благоволить.
Сара не верила своим ушам. Нестерпимая наглость. Эта горничная, дармоедка, бывшая служанка, которую она вытащила из грязи, обещает ей благоволение королевы! Несколько секунд она не могла произнести ни слова. Невероятно. Более того, тревожно. Эбигейл не стала бы так говорить без твердой уверенности в себе.
Саре едва не стало дурно от страха и ярости.
Что произошло? Неужели она действительно лишилась расположения королевы… уступила его какой- то горничной?
— Ты… подлая тварь! — вскричала она, вновь обретя дар речи. — Змея… гадина… насекомое! Не смей ухмыляться!
— Ваша светлость, насекомые и рептилии не одно и то же.
— Какая дерзость! Какая неблагодарность! И зачем только я вытащила тебя из грязи?
— Сидеть в грязи никогда не было моей обязанностью, ваша светлость.
— Не смей перечить мне, дрянь! Я вытащила тебя из грязи. Взяла в свой дом, кормила, одевала, содержала…
— Как бесплатную служанку, ваша светлость.
— Подлая неблагодарность! Я пристроила тебя при дворе.
— Чтобы я взяла на себя неприятные вам обязанности.
— И ты смеешь… узурпировать мое место!
Эбигейл слегка тревожилась. Королева отнюдь не избавилась от чар этой женщины. Примирение между ними возможно. Нельзя поддаваться минутному торжеству, вести себя глупо. Мистер Харли ни за что не простил бы этого.
Она вновь приняла скромный вид.
— Ваша светлость, я не стала бы даже пытаться совершить невозможное.
— Ты настраиваешь королеву против великого герцога, против меня и Годолфина. Ее отношение к нам стало другим, и все из-за тебя.
— Ваша светлость, я не обсуждаю ваших дел с ее величеством. Лишь приношу ей те прошения, которыми вы не желаете утруждать себя.
Сара хотела выкрикнуть: «А Харли? А Сент-Джон? Что скажешь о них?» Но вспомнила, что Джон постоянно просил ее соблюдать осторожность. Упоминать сейчас этих людей было бы неразумно. Нет, действовать нужно тайно, пока не выяснится, далеко ли проникла гниль.
При мысли об Анне Сара чуть не рассмеялась. Конечно же, она вернет себе привязанность этой старой дуры. Ведь королева всегда дорожила дружбой с нею. Истории с Сандерлендом и Вейн должны были послужить ей предупреждением. Харли сказал Эбигейл Хилл, что нужно вести подкоп под Мальборо, и вот результат.
Слава Богу, теперь ей все известно. И надо быть осмотрительной. Потому что эта тварь, скромно стоящая, потупив хитрые зеленые глаза, — не такое ничтожество, как представлялось. Эта коварная особа снискала расположение королевы.
Сара зловеще молчала. Наконец Эбигейл сказала, что не должна больше надоедать ее светлости, что и так своим присутствием отняла у нее много драгоценного времени.
С величайшим почтением она сделала реверанс и, не поднимая глаз, сказала:
— Надеюсь, ваша светлость дозволит мне время от времени заходить, справляться о вашем здоровье.
Сара кивком выразила согласие, и Эбигейл ушла.
Герцогиня осталась сидеть.
Вскоре она рассмеялась.
— Это невозможно. Просто невозможно.
Однако Сара убедилась, что возможно. Анна изменила отношение к ней. Хоть и писала, что всегда
