– Я буду защищать вас ценой моей жизни!
– Мой милый, как я рада слышать это от тебя. Что я делала бы, не будь у меня такого сына? Ты ведь знаешь, твой отец и я…
Эдуард нахмурился. Ему не хотелось слушать ничего плохого об отце, проявлять по отношению к нему вероломство. Епископ Степлдон внушал ему, что нет и не может быть никого на земле превыше короля и что он должен ему беспрекословно повиноваться. Но в то же время его учили помогать слабым и обиженным, и он начал понимать в последнее время, что мать очень нуждается в нем, и чувствовал, что сейчас она говорит чистую правду о том, как ей необходима его защита. Это наполняло его гордостью. Помимо того, мать была ему ближе, он чаще видел ее, чем отца, и чувствовал, что у них много общего. Какое-то глубокое понимание, даже когда они просто глядели друг на друга.
– Поверь, мне трудно говорить, дорогой Эдуард, – продолжала мать, – о том, о чем должна сейчас тебе сказать… Ты слушаешь меня?
– Я к вашим услугам, миледи, – по-взрослому откликнулся он.
– Уверена, ты поймешь меня и не станешь плохо судить обо мне…
– Я никогда не осмелюсь плохо думать о вас, – сказал мальчик.
– Тогда я начну… но с неохотой. Ты знаешь, что у нас в стране много недовольства, беспорядков…
– Да, я знаю это.
– Твой дед, на кого ты так неотразимо похож, умел держать баронов в узде. Англия нуждалась и нуждается в сильном короле… Не сомневаюсь, мой мальчик, ты будешь именно таким. Твердым и справедливым… Я слышала, многие сейчас сожалеют, что ты недостаточно взрослый, чтобы на твою голову можно было водрузить корону.
– Но ведь у отца еще достаточно лет впереди! – воскликнул мальчик. – Разве он неизлечимо болен?
– Дорогой Эдуард, именно о твоем отце я и собираюсь говорить. Я должна это сделать. Хотя, как видишь, мнусь и пытаюсь оттянуть главный разговор.
Легкая, но заметная перемена произошла внезапно в мальчике. В его лице появилась твердость – та, с которой он должен будет впоследствии взойти на престол, – когда он сказал, и в тоне его можно было уловить приказ:
– Вы обязаны рассказать мне, миледи. Разве годится, чтобы я узнавал обо всем последним?
– Я тоже так считаю, Эдуард, и потому начну со спокойной совестью…Ты должен знать, что твой отец, увы, не похож на твоего деда. Тот был хорошим и верным мужем…
– Отец неверен вам? Он изменяет?
Она кивнула.
– Не с женщинами. Дорогой, ты, конечно, слышал о Гавестоне? Этот человек был… был любовью твоего отца, пока жил на этой земле. Люди, для которых благополучие страны было главнее всего, казнили его, отрубив голову… Теперь его место занял Хью Диспенсер. Ты уже не такой маленький, чтобы не понимать, какому унижению я все это время подвергаюсь, как страдаю.
– О бедная мама!
– Спасибо, дорогой. Я знала, твое благорасположение будет на моей стороне… То, о чем я говорю, длилось долгие годы, но я превозмогала себя, делала все, чтобы у меня были дети, потому что мой долг произвести наследника престола. И я выполнила свой долг, несмотря на все унижения и обиды… А теперь моя жизнь в опасности.
– Но почему?!
– Если я вернусь, Диспенсеры сделают все, чтобы уничтожить меня.
– Они не посмеют!
– Они будут действовать не открыто, а тайно и постепенно, разными способами, но доведут меня до кончины. Ты потеряешь мать.
Он рванулся к ней, обнял ее и крикнул, не сдерживая себя:
– Они… они… я сам раньше убью любого, кто захочет причинить вред моей матери!
– Так я и думала, сын мой. Ты принес мне успокоение. Судьба прокляла меня в браке, но благословила сыном. Тобою, мой милый!.. Теперь слушай, Эдуард. Во Франции у меня много хороших друзей. Ты видишь, как они собираются вокруг нас. Это славные и смелые люди. Они знают, что происходит у нас во дворце, какую власть забрали в свои руки Диспенсеры, как они крутят королем. Слабым королем… Мне необходимо оставаться здесь как можно дольше, я уже объяснила тебе почему. Будешь ли ты со мной? Или подчинишься просьбам отца?
– Я давал клятву подчиняться королю.
– Да, дорогой сын, это так. Но сейчас все просьбы и приказы исходят не от него, а от злобных Диспенсеров. Он целиком в их власти. Они вьют из него веревки… Поверь мне, мой милый… Доверься моим словам, и не пройдет много времени, как ты увидишь, что твоя мать была права… Я докажу тебе это.
Она разрыдалась и стиснула его в объятиях. У мальчика тоже выступили слезы. Никогда в жизни он не видел, чтобы его мать плакала. Такая красивая, умная, сильная – и плачет… Кто посмел довести ее до этого?!
– Эдуард, – произнесла она с мольбой, – оставайся со мною! Не бросай меня.
– Миледи, – отвечал он твердым голосом, взяв себя в руки и стыдясь минутной слабости, – я буду защищать свою мать от всех, кто замыслит зло против нее!
– От всех? – переспросила она.
